Книга без названия - Юрий Валерьевич Литвин
Ребе сказал тогда, что у Паоло есть особенный дар. Паоло даже немного загордился, только не на долго… этот дар уже не поможет ему. Ребе говорил, что это души умерших здесь, идут к Господу…
Скоро и их души составят компанию тем, кто ушел раньше.
«Это благо – умереть за Господа, – говорят христиане. Но мы, то за кого умираем?» Паоло сокрушенно покачал головой.
Вдоль барака прошелестел шепот:
– Они идут…
Ребе открыл глаза и прямо посмотрел на Паоло, а тот глядел мимо старика, куда-то вглубь барака и видел, как тот постепенно заполняется чем-то кроваво-черным, неумолимым и липким как смерть… Отрывистые команды эсэсовцев уже били в барабанные перепонки, отзывались, собачим лаем и разгоняли остатки оцепенения. Беспощадное солнце поджидало за дряхлыми стенами, и забвение раскрывало объятия свежевыкопанным пристанищем, в ожидании Исхода…
– Он дал им хлеб, и за хлебом подал им всяческие услады в виде зрелищ, но не знали они, что вслед за этим им захочется безумства, и разложение будет для них финалом…
Паоло с удивлением взглянул на старика. Ребе хохотал во все горло, насколько позволяло его единственное легкое и, воздев вверх, помеченную дьявольской печатью руку, костлявым пальцем грозил равнодушным небесам…
…А в то время, пока бульдозеры вермахта трамбовали друг в друга тела ушедших в иные измерения, бывших заключенных концлагеря, на центральной площади Берлина продолжался праздник, окрашенный в коричневые тона. Небольшое существо, которое все почему-то называли фюрер, давало гала-концерт в присутствии тысяч своих приближенных и поклонников. И тех, кто считал себя таковыми, и тех, кого таковыми считал фюрер. Его речь была отчасти абсурдна, отчасти логична, немного экзальтированна и немного цинична. Но людям нравились фюреры во все времена. Они брали на себя ответственную работу – думать за других, и другим не надо было напрягаться. Это удобно, многие со мной согласятся. Потому фюреры всегда имели и имеют массу восторженных поклонников.
Кому-то нравилась идея, кому-то атрибутика, а кто-то находил себе интерес в том, чтобы просто стоять, глазеть, вдыхать в себя эти марши, эту суету, шум и чувствовать свою сопричастность к великому Шутовству…
Оскал только был у действия этого адов, сатанинский и нечеловеческий вовсе. Теоретики наци, делавшие это лицедейское шоу, часто использовали в своих экспериментах эзотерические культовые заморочки. Ну нравилось им экспериментировать с эзотерикой. Да и направляли их силы, знавшие толк в подобных вещах. Интересно коричневое смешать с черным, или с красным, неправда ли? А потом добавить немного белого…для эстетики. В день речи диктатора, в концентрационных лагерях рейха специально умерщвлялись сотни людей. Энергетика, которая освобождалась в результате всех этих действий, придавала дополнительную магнетическую силу речам фюрера и зомбировала жадно вкушавшие их массы. На самом же деле, Черный Клан всего-навсего проводил один из экспериментов по захвату власти над миром одним единственным индивидуумом, наделенным определенным энергетическим потенциалом и умеющим управлять этой энергией, черпая ее дозировано, и в строго определенные интервалы времени.
Отдели фюрера от этих источников, от толпы, поставь его не на трибуну, а на вдающуюся далеко в море скалу, убери все эти флаги и трубы, этих мальчиков в армейской форме и тупую преданность в безумных глазах…Кто пойдет за ним? Кто услышит? Кто возбудится?.. Покрутят проплывающие мимо скалы моряки пальцами у висков и сплюнут в бурлящую у бортов воду. И уйдут за горизонт от греха, и будут кружить над скалой лишь похожие на свастику чайки, да ветер поднимет волны, а после вновь угомонится на время…
* * *
Брат Эрвин. Иерусалим. Наши дни
– А как же быть с законами экологии? – поинтересовался я.
– Ну… это не проблема. Здесь все сходится, – отвечала Марго, щурясь на меня сквозь стекла затемненных очков. – Все связано со всем. Тут ты не возражаешь?
Я развел руками. Тут возражать было трудно.
– Все должно куда-то деваться…
– Вот-вот, это уже интересней.
– Подожди, давай по порядку…
– Давай…
– Ничего не дается даром…
– Спорно.
Марго взмахнула рукой предостерегающе:
– Дашь довести мне мысль до конца?
Я промолчал.
– И наконец, природа знает лучше.
– Смотря что подразумевать под природой, – буркнул я. – Если те сущности, которые…
– Эрвин, – Марго мягко погладила меня по руке, – давай под природой будем подразумевать природу, и ничего более.
– Хорошо, – легко согласился я, – природу и ничего более. Но, тем не менее, сути вопроса ты не раскрываешь.
Она поглядела на меня скептически.
– При нашей последней беседе ты затронула один интересный аспект, сделав утверждение…
– Предположение.
– Не важно, сейчас не важно… Хотя ладно, сделав предположение, что при некоторых обстоятельствах член нашего Ордена может стать Черным. Причем не по убеждениям, а скажем так… в процессе перерождения… ну там изменение внутренней энтропии… атомно-молекулярные вещи… Кстати, это часом не твой философ грузит тебя такими идеями?
Марго чуть порозовела, и я почувствовал, что попал где-то рядом.
– Понимаешь, дело не в экологии… Тут брат Хуго мог бы тебе помочь, но… дело не в этом. Да, я допускаю, что черное может быть белым и наоборот, я допускаю, что все мы когда-нибудь сойдем с ума и превратимся в космическую пыль. Но если кто-то из нас станет предателем, то это произойдет не на энергетическом уровне. Это будет моральная проблема, прежде всего. И я вычислю его, рано или поздно. Мы особая каста – мы не имеем права ни на ошибку, ни на снисхождение. Мы выполняем задачу, и не важно, белой она будет или черной с точки зрения обычных людей. В конце концов, те силы, которым мы служим, в случае предательства кого-то из нас на энергетическом уровне не стали бы ставить перед нами эти задачи. Там было бы уже давно все известно.
Марго вдруг посерьезнела:
– Вот именно, Эрвин, – она говорила почти шепотом, – я думаю, Они знают кто это. Давно знают… Не понятно только, зачем Они поручили расследование тебе.
Я взял паузу. Оригинальность ее мышления всегда меня поражала.
– Ты думаешь, знают?
– Уверена… Мне вообще вся эта финальная часть чем-то напоминает фарс. Причем с заведомо известным исходом.
– Ты считаешь, Армагеддон не нужен?
– Не знаю. Но похоже, Они все уже решили за нас. А нам просто дают возможность доиграть до конца свои роли.
– Зачем?
Марго лукаво усмехнулась.
– Вспомни законы эволюции, Крестоносец… Ничего не
