Венгрия. Полная история страны - Бенс Йонаш

Капитуляция венгерской армии перед русскими войсками. Худ. Йозеф Фрейзауф

М.Д. Лихутин, служивший тогда офицером генерального штаба, в своих «Записках» описал потом это так:

«1 августа главная квартира армии готовилась выступить в Грос-Вардейн, занятый уже нашими передовыми войсками, как вдруг получено известие, что Гёргей вступил в переговоры о сложении оружия. Весть эта мгновенно облетела город. Многие не хотели верить. Все были удивлены, поражены неожиданностью. Профессор Закани говорил, что это невозможно, что Гёргей не такой человек, чтобы мог опозорить себя поступком во всяком случае горьким для народного самолюбия. Выступление главной квартиры было на время отложено. В следующие дни на стенах домов появилась прокламация на венгерском языке, объявлявшая о сложении 1 (13) августа у Вилагоша оружия всею армией Гёргея; она при этом состояла из 30 тысяч человек, 8 тысяч лошадей и 141 орудия. Сомнений не было. Война кончена, потому что Гёргей был лучший генерал, и его армия состояла из лучших войск Венгрии».

Кстати, о причинах, заставивших Артура Гёргея сложить оружие, сначала ходили разные слухи. Венгры говорили об измене. Потом мало-помалу обстоятельства разъяснялись.

Капитуляция венгерской армии перед русскими войсками

М.Д. Лихутин пишет:

«По слухам, исходившим от венгерцев, прямою и окончательною причиной, заставившею Гёргея положить оружие, было поражение <…> у Темешвара. Но об этом в массе русских войск не было известно точно; многие не придавали успехам австрийцев большого значения <…> Рассказывали, что, созвав к себе на военный совет многих начальствующих лиц своей армии, Гёргей объяснил им положение дел и высказал мнение, что им, окруженным со всех сторон неприятелем, ничего не остается делать, как положить оружие; он мог бы еще длить войну некоторое время, но она кончилась бы, может быть, совершенным истреблением венгерских войск. Его мнение было принято: сложение оружия решено приговором военного совета, что отстраняет от Гёргея личную ответственность. Это была минута трогательной сцены: венгерцы отказывались от всех своих подвигов и трудов, от надежд на будущее, от самостоятельности и величия своего отечества, расставались с любимым вождем и боевыми товарищами, с которыми так долго делили опасности, и, полные еще сил, не разбитые, отдавались во власть австрийцам, которых привыкли побеждать. В зале, где собрались военные у Гёргея, слышались одни рыдания; офицеры плакали как дети».

После такого решения Артур Гёргей отправил командиру русского 3-го пехотного корпуса генералу Ф.В. Ридигеру письмо следующего содержания:

«Вам, без сомнения, известна горестная история моего отечества. Я не стану утруждать вас повторением событий, состоящих между собою в непостижимой связи и вовлекших нас в отчаянную борьбу – сначала за наши законные преимущества, а потом за самое существование. Лучшая и, смею уверить, большая часть народа не искала легкомысленно этой борьбы, но выдержала ее с честью, твердостью и успехом, при помощи многих честных людей, не принадлежащих к венгерскому народу, но по связям своим вовлеченных в борьбу вместе с нами. Европейская политика требовала, чтобы император России соединился с Австрией для покорения нас и тем сделал невозможною дальнейшую борьбу за конституцию Венгрии. Так и случилось. Многие венгерские патриоты предвидели и предвещали это. История нашего времени обнаружит, что именно заставило большинство венгерского временного правительства не послушать голоса предвещателей. Временное правительство более не существует. В минуту величайшей опасности оно оказало себя слабым. Я – человек действия, но не действия бесплодного, признал дальнейшее кровопролитие бесполезным и пагубным для Венгрии; я признал это при самом начале русского вмешательства; и ныне я пригласил временное правительство сложить свою власть безусловно, потому что дальнейшее его существование сделало бы будущность отечества более горестным, более плачевным. Временное правительство, признав это, добровольно отказалось от своей власти и передало ее мне. Я, по крайнему моему убеждению, пользуюсь этим обстоятельством для предупреждения дальнейшего пролития человеческой крови и бедствий моих мирных сограждан, которых с моими слабыми силами я не в состоянии долее защищать, по крайней мере, от бедствий войны, и безусловно складываю оружие, а это может быть послужит поводом к тому, что и все другие предводители отдельных от меня отрядов венгерских войск, признав, как я, что ныне для Венгрии ничего лучшего невозможно сделать, вскоре последуют моему примеру».

Памятник Артуру Гёргею в Будапеште

Это стало концом венгерского национального восстания 1848–1849 гг.

После капитуляции венгров, несмотря на просьбы российского императора Николая I о помиловании, австрийцы начали жестокие репрессии против Венгрии. Сотни венгерских солдат и гражданских лиц были приговорены к смертной казни или заключены в тюрьмы. Многие из них впоследствии были насильно призваны в австрийскую армию.[10]

Едва только старая конституция была преобразована либеральными патриотами 1848 года, как ее старые злоупотребления и новые реформы были сразу уничтожены победами соединенных австрийских и русских войск в 1849 году. Абсолютное правление, бывшее результатом этих побед и укореняемое чужеземными чиновниками, вызывало такое отвращение во всей нации, что когда я в первый раз посетил Венгрию (1862), все, казалось, решились действовать по правилу: De mortuis nil nisi bonum*.

10—11 августа 1849 года венгерское правительство ушло в отставку. Лайош Кошут и его соратники эмигрировали в Турцию.

После подавления революции в Венгрии развернулась настоящая военная диктатура. 6 октября в Пеште был казнен граф Лайош Баттьяни, а в Араде – 13 генералов венгерской армии.

Граф Лайош Баттьяни был ранен в сражении и попал в плен. При помощи переданного супругой кинжала он пытался совершить самоубийство, нанеся себе несколько ран в шею, но выжил, и на следующий день его расстреляли по обвинению в государственной измене.

А 13 генералов, командовавших венгерскими войсками, были повешены в Араде по приказу Юлиуса Якоба фон Гайнау. Они вошли в историю как «арадские мученики»: это Аристид Дешёфи, Эрнё Киш, Эрнё Пёльтенберг, Дьёрдь Ланер, Игнац Тёрёк, Йован Дамьянич, Йожеф Надьшандор, Йожеф Швайдель, Карой Кнезич, Карл Август Ляйнинген-Вестербург, Карой Вечеи, Людвиг Аулих и Вильмош Лазар.

Казнь арадских мучеников. Худ. Янош