Зинаида Шишова - Путешествие в страну Офир

Своими слабыми тонкими руками эскривано вцепился в руку Франческо.

– Это неимоверная тяжесть! Умоляю вас! Матросы убеждены, что чучело набито не опилками и не паклей, а залито свинцом!

– Набито чистейшим золотым песком, – сонно, но внятно возразил своему другу сеньор капитан.

Вторая часть

Глава первая

СНОВА В ПАЛОСЕ

Эта столь знакомая Франческо улица выглядела несколько иначе, когда он в последний раз побывал в Палосе. Примечательнее всего было то, что море, синевшее между узкими домами, сейчас казалось выше земли.

Точно большой синий круглый камень, лежало оно между вентой,[10] где когда-то останавливался Кристобаль Колон, и домом напротив, где помещался его секретарь. Странно, но в ту пору Франческо не обратил на это внимания.

В последний раз в Палосе Франческо побывал в начале 1506 года. Приехал он повидаться со своим господином, адмиралом, в Вальядолиде, но – увы! – застал его уже на смертном одре…

Франческо и шагавший рядом с ним случайный попутчик, заглядывая в окна вент и харчевен, могли убедиться, что народу там полным-полно, а наверху, в комнатах для приезжих, горели свечи или масляные лампы… Мимо окон все время двигались тени. Навряд ли там можно было устроиться на ночь.

Видя, что Франческо то и дело перекладывает из одной руки в другую свой небольшой резной сундучок, спутник его сказал с удивлением:

– Неужели у такого знатного сеньора, как вы, нет слуги, который донес бы куда следует ваше имущество? Сеньор, как я понял, так же, как и я, ищет пристанища на ночь, но уж слишком много народа наехало в Палое за последние дни!

Замечание о «знатном сеньоре» заставило Франческо улыбнуться. Вот, оказывается, в какое заблуждение может ввести одежда, которую он волей-неволей должен был натянуть на себя! До третьего дня никто знатным сеньором его не назвал бы.

Однако обо всем этом следует рассказать с самого начала.

Проснувшись третьего дня утром в большой каюте «Геновевы», Франческо, по привычке, спустил с койки ноги, чтобы нашарить старые, очень удобные растоптанные сапоги с отрезанными голенищами, подаренные ему Датчанином. Однако сразу ему это не удалось. Тогда он, не глядя, попытался стянуть со скамьи свою холщовую рубашку и штаны. Но тотчас же на ощупь определил, что это не его одежда, и тут же кто-то рядом тихо засмеялся.

– Еще не начинало светать, как сеньорита вызвала бесенка и велела ему разложить на твоей скамье это роскошное одеяние, а твое выбросить за борт, – шепотом пояснил Педро Большой. – Хуанито, не говоря ни слова, новую одежду положил на скамью, выскользнул на палубу с твоим старьем, а вернувшись с пустыми руками, тут же улегся и крепко заснул… Сшито все это было для тебя уже давно… Кроме Диего-швеца, об этом знали только Федерико, Хуанито да я… И как это бесенок тебе не проговорился, просто ума не приложу!

Франческо вспомнил, что Хуанито уже несколько раз заводил с ним разговор о новом роскошном костюме, якобы заготовленном для него по приказанию сеньора капитана, но басням этим не придавал значения: мало ли о чем может бесенок наврать!

«Я и не подумаю подыматься, пока мне не возвратят мое обычное матросское платье!» – решил Франческо.

Однако «Геновева» вот-вот пристанет к берегам Испании, а кроме того, через два с половиной часа Франческо должен принять дежурство от Рыжего. Интересно, как будет выглядеть этот роскошный наряд после того, как Франческо надраит палубу и разольет масло по всем фонарям.

Но, как выяснилось, ему была предложена не менее ответственная, но более чистая работа в средней каюте.

Он сердито уселся за стол, доска которого уже была приподнята для черчения.

– Оказывается, и вас, сеньор Франческо, перерядили, и, возможно, таким же обманным образом? – Этими словами встретил его на пороге средней каюты сеньор Гарсиа. – Но вы, вероятно, еще не открывали своего сундучка? Сейчас он полон тончайших шелковых сорочек и другого белья… А под бельем имеется второй, будничный наряд… Для меня тоже сшиты два. Сеньорита упросила меня надеть этот, чтобы, как она выразилась, «вы не чувствовали себя одиноким»… Но мне думается, сделано это, чтобы мы оба привыкли к новым одеяниям до того, как нам придется так нарядиться уже в Испании… Я-то не собираюсь в Палосе сходить на берег. Сеньоритой безусловно руководили самые добрые чувства, но как мне не хватает моей милой штопаной курточки! Да и сама сеньорита потратила столько трудов, приводя ее в порядок!

Только теперь Франческо обратил внимание на то, что сеньор эскривано выглядит необычно: под его черным бархатным камзолом была надета черная же, шитая золотом куртка, штаны на нем были тоже черные, а шелковые чулки и широкие туфли были не хуже тех, что носил сеньор капитан, а может быть, и его императорское величество Карл Пятый. Да сейчас – и сам Франческо…

– Цвет вашего костюма, не говоря уж о покрое и качестве, подобран отлично, – с одобрением разглядывая Франческо, произнес сеньор Гарсиа. – Этот зеленый камзол придает какой-то особый оттенок вашим серым глазам!

Все это произошло день назад, а сейчас Франческо был озабочен тем, чтобы поскорее найти приют на ночь.

– Стойте-ка! – вдруг проговорил его спутник. – Ведь тут неподалеку, в переулке, имеется харчевня из не очень посещаемых… Держит ее как будто наш гентец.

– Будут ли мне предложены переперченные испанские блюда пли гентские сосиски, меня не беспокоит… Только бы мы вдобавок к ужину получили и ночлег…

– Получим безусловно! – заверил спутник.

Хозяин харчевни по-испански говорил плохо, но понять его можно было.

– Я здесь и за повара и за служанку, а жены и детей я сюда пока еще не взял, – говорил он. – Если бы я держал и повара и служанку, то прогорел бы в первый же месяц. Вся моя надежда на то, что сюда собирается прибыть сам его императорское величество. Тогда верхние мои комнаты будут набиты до отказа. Я не хочу сказать, что у меня поселится сам Карл Пятый или его свита, но ведь императора сопровождают мелкие людишки, которым не будет предложено гостеприимство в более удобных вентах…

Франческо мог бы сказать, что Карл Пятый уже прошлой ночью прибыл в Палос и что он, Франческо, один из «мелких людишек», сегодня присутствовал на приеме в отведенных императору покоях, даже больше того – ему было предложено гостеприимство в отличной венте. Однако он, рассчитав свои денежные возможности, отказался, несмотря на все уговоры сеньориты и сеньора капитана. И, распрощавшись, захватил только свой оставленный в венте сундучок.