Ульрике Швайкерт - Святой и грешница
Элизабет кивнула, и на лице у нее появилась тревога.
— Это много? — Грет вопросительно посмотрела на них. — Такие большие цифры ни о чем мне не говорят.
— Да, это довольно много, — подтвердил палач.
— Но без осадной техники и больших пушек они могут взять город только измором. У нас же, напротив, есть катапульты и мощные пушки у епископа в крепости. Так быстро им нас не победить. Мейстер Тюрнер, у них есть тараны? — не сдавалась Элизабет.
Палач какое-то время смотрел на нее, прищурив глаза, затем покачал головой.
— Нет, наша разведка ни одного не заметила.
— Главный вопрос в том, что им от нас нужно?
Палач пожал плечами.
— Не знаю. Они еще не выдвигали никаких требований. Нам все-таки удалось отправить двух человек в Мариенберг и проинформировать епископа. У него в крепости есть большое количество рыцарей. Главы предместий сейчас собирают вооруженный отряд горожан. Мы не безоружны.
«Но у нас нет восьми тысяч человек», — подумала Элизабет.
Перед борделем их уже ждали. Эльза стояла у двери скрестив руки, и на лице ее читалось негодование.
— Разве я не ясно сказала, чтобы вы оставались на месте? — Она угрожающе подняла руку, но Элизабет и Грет остановились на расстоянии от нее. Элизабет хотелось спрятаться за широкой спиной палача, однако она подавила в себе этот порыв. Уходя, они прекрасно знали, что нарушают указания мадам. Теперь они должны отвечать за последствия. Палач не может им помочь в этой ситуации. Все же девушки переглянулись и не решились подойти к Эльзе.
— Эльза, извини, это я виноват. Я взял с собой твоих девочек на крепостную стену, чтобы осмотреться, не видно ли наступающие войска.
Грет и Элизабет постарались выглядеть не очень удивленными.
Мадам подняла брови.
— Тебе понадобилась помощь этих двоих? Не верю ни единому слову. Или вы хотите построить защиту города, опираясь на опыт двух шлюх? Тогда помилуй нас Господи!
— Нет, не совсем так, и «понадобилась», наверное, не то слово, — добавил, улыбаясь палач.
— Они, должно быть, замучили тебя уговорами, чтобы ты позволил им пойти с тобой и удовлетворить свое любопытство, — предположила мадам.
— Скажем так, я им это предложил, чтобы насладиться их компанией, поэтому они не решились мне отказать. Так что, если кто и заслужил пощечину от тебя, то это я. Смотри, вот моя щека. Сделай то, что собралась.
В какой-то момент показалось, что мадам собирается ударить палача, но она опустила руку.
— Благодарите мейстера Тюрнера! Не знаю, зачем он устроил эту комедию, ведь вы этого точно не заслуживаете. А теперь отнесите Жанель молоко, которое вам странным образом удалось купить по дороге к стене!
Девушкам не нужно было повторять дважды. Они проскользнули в дом и поспешили к постели Жанель.
— Ну а мне принесите глоток вина! — крикнул им вслед палач. — Ты, конечно же, хочешь знать, что происходит вокруг города?
— Конечно, хочу, — подтвердила Эльза Эберлин. — От стражников ничего вразумительного не добьешься!
Девушки застали Жанель не спящей и жаждущей узнать новости. Несмотря на отсутствие жара, она все еще была слаба, так что большую часть дня проводила в постели. Жанель благодарно взяла молоко и слушала, что наперебой рассказывали девушки.
— Надеюсь, я скоро смогу встать, — сказала она, когда Элизабет и Грет закончили.
— В смысле? Ты не хочешь встретить наших врагов в кровати, если они ворвутся в город и захотят вкусить плоды своей победы?
— Не говори так, — попросила Жанель. — Ты же не думаешь, что они попадут в город?
Грет пожала плечами.
— Не знаю. Это первая осада, которую я вижу. Но многие крепости и города пали в ходе прошлых войн.
Элизабет кивнула.
— В основном из-за предательства! Но давайте сейчас не будем об этом. Ты должна набираться сил, чтобы праздновать вместе с нами, когда опасность минует и незваные гости уйдут.
— О да, это будет непростое время, — добавила Грет, ухмыляясь. — Столько радостных мужчин! Это сулит нам много работы. Так что выздоравливай, чтобы празднующие победители оказались не только на нашей шее, вернее, не только в наших постелях!
— Неужели нужно было ей это говорить? — спросила Элизабет, качая головой, когда они присоединились к шлюхам, с любопытством слушавшим разговор мадам и палача. — Она должна постараться окрепнуть и радостно приступить к работе!
— Это правда! — возразила Грет. — Жанель не дура. Она знает, что мадам окружает ее заботой, чтобы она как можно быстрее вернулась к работе и приносила ей монеты. Все остальное ей неинтересно.
— Да, мадам должна заботиться о том, чтобы зарабатывать достаточно денег, но ведь мы ее подруги! Мы заботимся друг о друге.
— Хм, не знаю. — Грет серьезно посмотрела в глаза Элизабет. — У кого есть подруги, у меня или у тебя? На что мы готовы ради остальных или они ради нас? У меня нет друзей на этой земле. Нет никого, кто отдал бы за меня жизнь, — и я бы своей ни для кого не пожертвовала.
В Элизабет закипало возмущение, но прежде чем она смогла высказать все, что было у нее на душе, Грет печально добавила:
— Не обманывай себя!
Элизабет задумалась. Голоса окружающих превратились для нее в шелест. Была ли у нее подруга? Готова ли она отдать за кого-то жизнь? За кого-нибудь в заведении Эльзы Эберлин? Было сложно признаться самой себе, что она ни от одной девушки не ждала такого поступка и сама была не готова зайти так далеко. А в ее прежней жизни? Был ли там кто-нибудь? Элизабет закрыла глаза.
Две теплые ладони обхватили ее лицо.
— Что бы ни случилось, я всегда буду с тобой. Не бойся меня позвать. Мой меч и моя жизнь принадлежат тебе!
Его голос был утешающим и в то же время волнующим. Где он сейчас? И почему его не было в том месте, где она покинула прежнюю жизнь, чтобы здесь, в борделе, начать новую? Глаза Элизабет наполнились слезами. Быстро заморгав, она попыталась улыбнуться.
Палач поднялся и попрощался с мадам.
— Держи нас в курсе! — потребовала она. — Мы должны знать, что происходит вокруг города!
— Как, впрочем, и другие горожане и крестьяне, — ответил палач и, кивнув, ушел прочь.
— Жители Вюрцбурга отправились к Графенэкарту, чтобы узнать новости от гонцов из Мариенберга. Пожалуйста, позволь и нам пойти. Мы тоже хотим знать, что за опасность нам грозит и кто эти люди с лошадьми и оружием у наших стен! — Девушки напрасно пытались уговорить мадам лестью и просьбами, поэтому направили к ней Элизабет, чтобы донести свои слова в более убедительной форме, однако лицо мадам оставалось таким же равнодушным.
