Юрий Волошин - Сын пирата
Десять дней спустя, продвигаясь против ветра, флотилия, экипажи которой были измотаны беспрерывной изнурительной работой, вышла к островам. Пьер долго искал в их лабиринте подходящую гавань для укрытия и отдыха. - Станем тут, - сказал он и указал на небольшую скалистую бухту, открывшуюся перед ними. - Остров невысок, но скалы хорошо защищают от северного ветра. Да и селение виднеется. Суда осторожно приблизились к берегу, вахтенные поминутно измеряли глубину, которая была весьма значительной. Бросили якоря, осмотрели берег. - Селение небольшое, пару шлюпок спустить можно без боязни, - заметил Пьер, осмотрев кам-понг в зрительную трубу. Сто саженей до берега гребцы преодолели быстро. На берегу небольшая толпа грязных и тощих людей глазела на высаживающихся матросов. Хмурые неприветливые лица говорили о том, что селение постигла какая-то беда. Пьер приказал одному из своих малайцев поговорить с местными жителями. Переговоры длились недолго. Малаец передал, что совсем недавно, не более недели назад, их селение ограбили пираты и теперь их ждет неминуемый голод и болезни. Пираты были белыми, и потому так неприветливо хмурились лица туземцев, заметивших среди матросов белых людей. - Передай жителям, что мы не станем причинять им вреда, а хотели бы помочь в беде. Пусть выделят полтора-два десятка лучших мореходов для работы на снастях, умеющих обращаться с оружием. Пиратов кругом много, так что эти навыки всегда пригодятся. Весть о том, что есть работа, за которую будет хорошо уплачено, мгновенно распространилась по селению. Лица людей перестали хмуриться, стали приветливей, а ребятишки загалдели уже не так тоскливо. - А сейчас пусть они отправят пару лодок к нашим кораблям, - сказал Пьер. - Мы отпустим им немного риса, таро и масла. Рыба у них есть. Это известие окончательно растопило лед недоверия и отчуждения. Пьер с удовольствием наблюдал радостные лица селян. Зато португальцы, входящие в состав экипажей, с недовольством встретили новость о благотворительности адмирала, но высказать ему это вслух не решились. Они лишь ворчали между собой, поглядывая в его сторону неодобрительно, с алчным блеском в глазах. Пьер заметил эти взгляды. - Вы, сеньоры, недовольны? Однако нам надо отдохнуть, и это лучше всего делать в спокойной обстановке. Вот я вам и даю эту возможность. А свое мы возьмем позже, сеньоры. И прошу без насилия. За это карать буду по всей строгости военного времени.
Два дня отдыха пролетели незаметно. За это время ветер поменял направление, и теперь можно было отправляться на север. - Гардан, - обратился Пьер к другу, - у тебя на борту народ самый ненадежный. Следи построже и не спускай никому безобразия и неповиновения. Я имею в виду португальцев. - Даже и не предупреждай, Пьер. Будь спокоен. Я все это прекрасно понимаю. Бунта на судне я не допущу. - Зловещая ухмылка на смуглом лице Гардана только подтвердила его слова. Флотилия снялась с якорей, медленно вытянулась из бухты и под всеми парусами двинулась на север. Море качало умеренно, корабли шли с креном на правый борт, но давали неплохой ход, около пяти узлов. Марсовые постоянно озирали горизонт, докладывая о появлении всякого судна, идущего навстречу или параллельным курсом. Но Пьер не считал нужным обращать на эти суденышки внимания. Он выжидал удачи, в которую верил. Дни проходили медленно, однообразно. Справа по борту иногда тянулись далекие темные берега не то островов, не то материка. На траверзе островов Бутанг встретили большой индийский корабль, шедший на остров Пинанг. Пьер дал команду остановить его для досмотра. Началась погоня, так как индусы не пожелали выполнять приказ. Два часа спустя корабль был остановлен. Под угрозой пушек и мушкетов команду загнали в трюмное отделение и заперли там. Судно осмотрели. Оно было гружено множеством товаров, некоторые из которых представляли большую ценность. - Часть товаров перегрузить, огневой запас полностью конфисковать, остальное оставить! Арман, займись этим, - приказал Пьер. Началась работа, которая длилась до самого вечера. Стволы красного дерева, масло, бензойная смола, шелковые ткани и батик, бочки вина - все это укладывалось в трюмы судов флотилии. - Уходим мористее, - приказал Пьер, оглядывая судно. - Отваливаем, команду выпустить, но не трогать. Своим за хорошую работу выдать на судно по бочонку вина. Рулевым не пить до смены вахты! Это распоряжение сняло напряжение моряков-португальцев. Они повеселели. Под зарифленными парусами флотилия медленно уходила в море, подальше от опасностей берега. Тучи заслоняли небо, ночь наступила быстро, и темень ее была непроглядной. Опасаясь неожиданной встречи с островами, Пьер забрал мористее, и теперь флотилия шла на север. Ветер стихал, луны не было видно. Воздух густел, напитывался влагой. Дышать становилось трудно. - Дядя Гардан, не штормом ли попахивает? - спросил Эжен. Он поглядывал в черноту неба, на огни своих судов, которые виднелись в миле от них. - Ты прав, Эжен. Шторм обязательно будет. Вот только где? Не хотелось бы мне с такой командой оказаться в самой середине шторма. - Ничего, дядя Гардан. До шторма еще далеко. - Будем надеяться, Эжен. А ты постарайся не удаляться от остальных судов. Смотри внимательней. К полуночи Эжен вынужден был поднять Гардана - тот спал после трудного дня. - Капитан, погода быстро меняется. Мы получили сигнал - держаться ближе друг к другу и жечь фонари постоянно. Гардан вышел на палубу. Ветер был свеж, он уже завывал в такелаже, паруса гудели от напряжения. Матросы, шатаясь и хватаясь за леера, пытались удержаться на ногах. - Оставить штормовой парус, остальные долой! - Гардан все поглядывал на небо, хотя там ничего не было видно. На море посверкивали светящиеся гребешки волн. Клочья пены забрасывало на палубу, особенно большие волны перекатывали свои клокочущие гребни через палубу, и тучи брызг взлетали к мачтам. - Ветер с запада, а мы еще недостаточно отошли от берега! - прокричал Гардан, всматриваясь в огни судов, которые то появлялись, то исчезали в волнах. - Послать на марс наблюдателя! И держать круче к ветру! Работайте, собачье племя! Он подгонял матросов, напрягавшихся на канатах. Судно неумолимо сносило ближе к берегу, до которого было не более ста миль. Но перед ним находились опаснейшие острова Мергуи[5]. Попасть в их лабиринт равносильно гибели. Эжен до боли в глазах вглядывался в темноту, высматривал огоньки судов. Они плясали не далее мили от них. Он думал об отце. Ему так хотелось быть рядом с ним, но теперь ничего нельзя поделать. Мать и сестры вспомнились ему, как далекие видения из времен безмятежности и покоя. Проскользнула в памяти и Сиро, но почему-то быстро пропала. Женские образы напомнили ему о Деве Марии, и Эжен зашептал горячие слова молитвы к Богородице, прося сохранить от гибели в непогоду. Страх закрался парню в душу. Качка, потоки воды, глухие удары волн о борта судна, страшный неистовый скрип мачт, снастей и всего расшатанного рангоута - все это выглядело устрашающе. Эжену показалось, что в трюме может появиться вода. Схватив фонарь, Эжен полез в трюм и с помощью матроса осмотрел его. Вода там была, но не угрожала судну. Большой течи не наблюдалось. Тем не менее Эжен приказал пустить в ход помпу, и матросы, сменяя друг друга, заработали не покладая рук. - Франсиску и ты, Коротышка, - через несколько минут приказал Эжен португальцам, - смените уставших матросов на помпе! - Чего я буду с этой обезьяной работать? - возразил Франсиску. - Ты много себе позволяешь, сосунок! - Ты как разговариваешь, собака! С кем ты так говоришь? - Да пошел ты!.. - пьяно ответил матрос, отмахиваясь от Эжена. Эжен зашелся, голова его тут же наполнилась неистовым стуком жил у висков. Он взвился от негодования и злости: - Быстро на помпу, каналья! Иначе… Он не успел закончить, когда Франсиску оттолкнул его рукой и пошел своей дорогой. Эжен рванулся за ним, схватил за плечо, развернул и с силой двинул в зубы. Франсиску устоял на ногах и с яростным упорством бросился на Эжена. Судно качнуло, они потеряли равновесие и покатились по палубе, цепляясь за что попало. Тут же оба вскочили, отыскивая друг друга в темноте. При свете фонаря Эжен заметил в руке Франсиску нож. Не долго думая, он ударил по руке ногой. Удар достиг цели, Франсиску проводил оружие глазами, а Эжен со страшной силой схватил того за волосы, отвел голову и ударил ребром ладони по горлу. Португалец даже не вскрикнул. Он свалился на палубу, и матрос-малаец предусмотрительно отволок бесчувственное тело к мачте, где и обмотал канатом. Потом он вопросительно глянул на Эжена. Тот вытер рукой рот, исказившийся в злобном оскале, махнул рукой, и они пошли менять уставших матросов.
