Джин Ауэл - Под защитой камня
"Быстро разлетелась новость, — подумал он, — гонцы, должно быть, летели со всех ног. Возможно, нам и не понадобится устраивать второе сборище для более широкого знакомства. Похоже, все здесь. Я мог бы предугадать, что они явятся. А все Пещеры выше по течению, должно быть, уже познакомились с ними. Ведь Эйла и Джондалар ехали на лошадях с севера, вдоль реки. Наверное, в этом году гораздо больше народа соберется на Летний Сход. Пожалуй, стоит провести большую охоту перед выходом, чтобы заготовить побольше дичи".
Завладев всеобщим вниманием, Джохарран подождал еще немного, собираясь с мыслями. Наконец он заговорил:
— Как вождь Девятой Пещеры Зеландонии, я, Джохарран, хочу обратиться к вам. — Последние голоса умолкли. — Я вижу, что у нас сегодня много гостей, и именем Дони, Великой Земной Матери, я рад приветствовать вас на нашем сегодняшнем празднестве в честь возвращения моего брата Джондалара из далекого Путешествия. Мы благодарны Матери, хранившей его во время странствий по дальним краям, и благодарим Ее также за то, что Она направляла его на пути домой.
Собравшиеся поддержали его одобрительными возгласами. Джохарран помолчал, и Эйла заметила, что лоб его прорезала задумчивая морщина, подобная той, что обычно появлялась у Джондалара. Она вновь испытала к нему такое же — почти родственное — расположение, как в первый раз, когда заметила это сходство.
— Как большинство из вас уже знают, — продолжил Джохарран, — наш браг, с которым Джондалар отправился в путь, не вернулся. Тонолан продолжает странствовать в следующем мире. Мать призывает к Себе избранных. — Он помолчал немного, опустив голову.
"Опять он упомянул об этом", — подумала Эйла. Считалось, что для счастья совсем не обязательно обладать многочисленными талантами, щедрыми дарами и быть любимым настолько сильно, чтобы считаться избранником Матери. Она порой скучает по этим избранникам и рано призывает их к себе, совсем еще молодыми.
— Но Джондалар вернулся не один, — продолжил Джохарран и улыбнулся Эйле. — Я думаю, что мало кто удивится тому, что мой брат познакомился с женщиной во время Путешествия. — Снизу донеслись смешки, и многие из собравшихся обменялись многозначительными взглядами. — Но должен признаться, даже я не ожидал, что Джондалар найдет такую замечательную женщину.
Осознав, что сказал Джохарран, Эйла покраснела. На сей раз ее смущение вызвал не насмешливый хохот, а смысл последних слов.
— Ритуалы представления каждого из вас могли бы занять много дней, особенно если все мы начнем перечислять полный набор своих званий и родственных связей. — Джохарран вновь улыбнулся, и многие согласно закивали и поддержали его понимающими взглядами. — А наша гостья просто не сможет запомнить сразу каждого из вас, поэтому мы решили представить ее всем вам, а потом все вы изыщете возможность познакомиться с ней лично.
Джохарран с улыбкой повернулся к женщине, стоявшей рядом с ним на этом высоком камне, но затем перевел взгляд на Джондалара, и выражение его лица стало более серьезным.
— Джондалар из Девятой Пещеры Зеландонии, Кремневых дел Мастер; сын Мартоны, бывшего вождя Девятой Пещеры; рожденный у очага Даланара, главы и основателя племени Ланзадонии; брат Джохаррана, вождя Девятой Пещеры, вернувшийся после пяти лет отсутствия из долгого и трудного Путешествия. Он нашел женщину в таких далеких краях, откуда им пришлось добираться домой целый год.
Вождь Девятой Пещеры взял обе руки Эйлы в свои.
— Именем Дони, Великой Земной Матери, я представляю всем Зеландонии Эйлу из Мамутои, члена Львиного стойбища, дочь очага Мамонта, избранную Духом Пещерного Льва и хранимую Духом Пещерного Медведя. — Он улыбнулся и добавил: — И как все мы успели убедиться, подругу лошадей и этого Волка. — Джондалар был уверен, что Волк улыбнулся, словно знал, что его тоже представили.
"Эйла из Мамутои", — подумала она, вспоминая те времена, когда еще была Эйлой из Неведомого племени, и, чувствуя, как ее переполняет благодарность к Талуту, Неззи и другим обитателям Львиного стойбища за то, что они сделали ее полноправным членом племени Мамутои. Она пыталась сдержать слезы, застилавшие ей глаза. Она скучала по всем Мамутои.
Продолжая удерживать Эйлу за руку, Джохарран развернул гостью лицом к собравшимся Пещерам.
— Пожалуйста, примите радушно эту женщину, прошедшую такой долгий путь с Джондаларом, приветствуйте ее в краю Зеландонии, среди Детей Земли, Великой Матери. Окажите нашей гостье гостеприимство и уважение, с которыми Зеландонии встречают всех гостей, особенно женщин, Одаренных Дони. Покажите ей, как мы почитаем гостей.
Косые взгляды обратились в сторону Мароны и ее подруг. Их шутку уже никто не считал забавной. Теперь они, в свою очередь, испытали смущение, по крайней мере, Портула густо покраснела, взглянув на чужеземку, стоящую на Говорящем Камне в мальчиковом нижнем белье и ритуальном юношеском поясе Зеландонии. Она не знала, что подаренная ими одежда выглядит неприлично. И это не имело значения. На ней она смотрелась очень хорошо.
Осознав, что надо что-то сделать, Эйла шагнула вперед.
— Именем Мут, Великой Всеобщей Матери, которую вы называете Дони, я приветствую вас, Зеландонии, Дети этой прекрасной земли, Дети Великой Земной Матери, и благодарю вас за радушный прием. Я благодарю вас также за то, что вы приняли моих друзей-животных; за то, что вы позволили Волку жить в доме. — Услышав свое имя, Волк посмотрел на нее. — И за то, что вы предоставили место моим лошадям, Уинни и Удальцу.
Мгновенный отклик собравшихся был совершенно потрясающим. Хотя ее произношение все еще казалось странным, людей потрясло нечто другое. Эйла произнесла имя своей кобылы так, как она изначально называла ее, и всех потрясли изданные ею звуки. Эйла изобразила такое натуральное лошадиное ржание, что все подумали, будто заржала настоящая лошадь. Уже не первый раз она удивляла людей своей способностью имитировать голоса животных — лошадь была не единственным животным, которому она умела подражать.
Эйла не помнила языка, на котором говорила в детстве; ей ничего не удавалось вспомнить о жизни, предшествующей ее встрече с Кланом; напоминанием служили лишь несколько снов и смертельный страх перед землетрясением. Но Эйла унаследовала от Неведомого племени врожденную способность, генетическую склонность — почти сравнимую по силе с чувством голода — к разговорной речи. После ухода из Клана и до встречи с Джондаларом, вновь научившим ее говорить, она сама развивала свои речевые способности, пытаясь беседовать с теми, кто имел для нее значение, она разговаривала с ними на языке, понятном только Уинни и в какой-то степени Удальцу.
