От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов
Западных союзников слишком сильное советское влияние не устраивало. Не без их подзуживания король Михай отказал в доверии премьер-министру Сатанеску за его чрезмерную готовность сотрудничать с коммунистами. В начале декабря Михай решил создать новое правительство из прозападных «технократов» во главе с Радеску. Что, естественно, не устроило Москву. Американские представители докладывали в Вашингтон о многочисленных признаках подготовки коммунистов при содействии советских военных к захвату власти.
Анна Паукер и другие румынские политики в середине января были приглашены в Москву, где получили указание начать кампанию за создание правительства Национального демократического фронта.
Председатель Контрольной комиссии в Румынии генерал Виноградов выпускал от имени комиссии распоряжения без особого согласования с британским и американским представителями. На протесты он резонно заявил, что американцы и англичане в Контрольной комиссии в Италии принимали решения, не советуясь ни с кем. Почему же в Румынии мы должны были вести себя иначе? Молотов полностью разделял эту позицию.
Через две недели после Ялтинской конференции в Румынии разразился правительственный кризис. Непрочный коалиционный кабинет Радеску был легкой мишенью для атак оппозиции: в его рядах было немало бывших сторонников немцев.
Беспорядки в Бухаресте 24 февраля вылились в массовую антиправительственную забастовку, подавленную артиллерийским огнем. Вечером того дня Радеску по радио заявил, что горстка коммунистов путем террора пыталась захватить власть. Виноградов, понятное дело, строго отчитал его. На следующий день коммунистическая печать заговорила о кровавых убийствах и призвала к наказанию «палача Радеску».
24 февраля британский посол в Москве, а через два дня и американский, направили Молотову протесты против «методов управления Контрольной комиссией и давления, оказываемого на правительство Радеску». Вышинский доходчиво объяснил Гарриману, что во всем виновато правительство, возглавляемое фашистскими элементами. Режим Радеску доказал свою неспособность поддерживать порядок, выполнять условия перемирия, находясь в тылу сражающейся Красной армии.
Король Михай предпринял попытку сформировать очередной кабинет во главе с престарелым князем Барбой Штирбеем, но не тут-то было. 27 февраля в Бухарест приехал Вышинский. Молотов будет вспоминать: «После освобождения Бухареста туда прибыл Вышинский. Жил в королевском дворце и уговаривал короля Михая отречься от престола. Мы раньше договорились об этом – я с Иденом, а потом Сталин с Черчиллем».
Пока же Вышинский зачитал Михаю список обвинений в адрес правительства Радеску и потребовал его немедленной отставки с заменой на правительство, основанное на «истинно демократических силах страны». Король попросил время подумать. На следующий день он сообщил Вышинскому, что проводит консультации с лидерами партий о кандидатуре нового премьера. Вышинский дал Михаю два часа и пять минут на то, чтобы подобрать подходящего кандидата. Министру иностранных дел Висояну, который присутствовал при встрече и заметил, что король должен следовать конституционной процедуре, Вышинский посоветовал замолчать.
Король тогда поручил сформировать правительство князю Стирби, но тот на следующий день доложил, что не может это сделать, потому что коммунисты отказывались с ним сотрудничать.
В следующие несколько дней король пытался сформировать правительство с некоммунистическим большинством и ограниченной властью премьера. В Москве послы США и Англии пытались достучаться до Молотова, но тот советовал разговаривать на тему Румынии с Вышинским в Бухаресте.
Вышинский предложил королю кандидатуру Петру Грозы, лидера крупнейшей прокрестьянской партии «Фронт земледельцев», вице-премьера отставленного правительства, выступавшего с программой «аграрного социализма».
7 марта было приведено к присяге правительство по главе с Грозой. Большую часть мест вновь получили не коммунисты. Один из лидеров Национал-либеральной партии, еще довоенный премьер-министр, Георге Тэтэреску в третий раз занял пост министра иностранных дел. В Румынии возник уникальный политический режим, который порой называют «социалистической монархией».
Внутри самой РКП обозначились три течения: сталинисты-центристы, или «тюремная фракция» (коммунисты, прошедшие через нацистские тюрьмы и концлагеря) во главе с генсеком Георге Георгиу-Дежем; «бухарестцы», или «секретарская фракция» под руководством министра юстиции Лукрециу Пэтрэшкану; левые сталинисты, или «московская фракция» Анны Паукер.
В недрах последней уже родился трёхлетний «План марта 1945 года», основанный на «десяти заповедях» Анны Паукер, предусматривавший «коммунизацию» Румынии и ее интеграцию в сферу советского влияния.
Молотов 7 марта заметил Гарриману:
– Правительственный кризис в Румынии, вызванный террористической политикой Радеску, несовместимой с принципами демократии, преодолен с помощью создания нового правительства.
Американцы продолжали настаивать на консультациях по поводу Румынии, но безуспешно.
Черчилль был «глубоко обеспокоен этим событием», но сознавал отсутствие действенных рычагов и аргументов в споре с Москвой. «Русские поставили коммунистическое меньшинство при помощи силы и обмана. Протестам с нашей стороны мешало то, что Иден и я во время посещения Москвы в октябре согласились с тем, чтобы Россия имела преобладающее влияние в Румынии и Болгарии, тогда как мы бы осуществляли руководство в Греции». Черчилль счел Румынию «неподходящим местом для пробы сил».
Черчилль 8 марта жаловался Рузвельту: «Уверен, что Вы будете так же огорчены, как и я, недавними событиями в Румынии. Русским удалось установить правление коммунистического меньшинства с помощью силы и обмана…
Мне бы очень не хотелось… чтобы Сталин мог сказать: Я не препятствовал вашим действиям в Греции. Почему же вы не хотите предоставить мне такую же свободу действий в Румынии?..
Я особенно опасаюсь, что приход к власти этого коммунистического правительства может привести к сплошной чистке в отношении румын-антикоммунистов, которых будут обвинять в причастности к фашизму точно так же, как это было в Болгарии».
Рузвельт отвечал Черчиллю 11 марта: «Представляется очевидным, что русские поставили у власти правительство меньшинства, угодное им самим, но… следует учитывать, что Румыния – не подходящее мест для попытки создания прецедента. Русские с самого начала безраздельно контролировали положение в стране, и, поскольку через Румынию проходят линии коммуникаций русских, трудно оспаривать их ссылки на военную необходимость и меры безопасности, которые они используют для оправдания своих действий».
Посол США получил из Вашингтона указание предложить Молотову создание совместного комитета в Бухаресте для обеспечения принципов, объявленных в Декларации Объединенных Наций. Нарком отвечал, что румынское правительство не выполняло условия мирного договора, не предприняло необходимых мер по искоренению фашистских и нацистских элементов в стране и не вносит достаточный вклад в общие успехи в войне с Германией.
Но только закончилась война в Европе, как разногласия по Румынии вновь всплыли на поверхность.
Венгрия в условиях прогрессирующего распада нацистского блока имела для Гитлера исключительное значение. Как только до Гитлера дошли слухи,
