Дмитрий Агалаков - Солдаты эры Водолея
— Когда мы жили в столице мира, я о Константинополе, угадывать было куда легче. Все, как на ладони. Так ведь?
Княжна подняла глаза на Пашу, и та кивнула:
— Мир стал большим, Вадим Александрович. Дионисий далеко, и нам придется обойтись малым. Для нас самое главное, чтобы другие не узнали раньше, какой он…
— Значит, говоришь, три коня, — покусывая губу, сказала Катарина. — О’ кей. Вадим, не подашь мне мой рюкзачок?
Вадим выполнил ее просьбу. Она расстегнула молнию, вытащила добротный футляр из кожи. Внутри, в мягкой утробе, прятался миниатюрный ноутбук. Катарина открыла крышку.
— Это компьютер? — спросила Паша. — Какой красивый. А я не люблю компьютеры, — тут же признала она.
Включая машину, Катарина улыбнулась:
— Зря. — Она вытащила из кармана трубку сотового телефона, набрала номер и вскоре вышла в Интернет. — Вот мы и в мировой сети, — сказала она. — Вадим, как бы ты назвал произведение из трех коней, запряженных в одну упряжку?
— «Тройка», — пожал плечами Вадим.
— А ты, Паша?
— Думаю, так же.
— А будь вы градоначальниками?
— Все равно — «Тройка», — ответил Вадим.
Катарина уже занесла пальчики над клавиатурой, но Вадим опередил ее:
— Постой, будь я художником, то назвал бы ее «Птицей-тройкой»!
Катарина оживленно кивнула:
— Поправка принимается.
Княжна набила требуемое словосочетание и запустила поиск.
— Чего тут только нет, — сказала она. — Будем искать…
Вадим и Паша тоже тянули шеи, каждому захотелось заглянуть в экран. Тем временем по клику страница открывалась за страницей…
— «Художественно-скульптурная композиция «Птица-тройка» была подарена известным новосибирским художником Иваном Федюкиным сибирскому городку Ермаковску…» — через пять минут торжествующе прочитала Катарина. — Смотри-ка, угадал с Птицей-тройкой. — Она открыла статью, где подробнее рассказывалось о подарке городу, состоявшемся пять лет назад. — А вот и фотография — три белых коня! Паша, они?
Вадим и Паша к этому времени уже стояли за ее спиной.
— Они, — изумленно прошептала хозяйка дачи. — Они, Катечка…
Княжна развела руками:
— Вуаля!
— Так-то, Паша, — рассмеявшись, кивнул Вадим. — Это — прогресс! Не рукавами друг о дружку тереться!
— Хватит, — подтолкнула его локтем Катарина.
— Когда подумаю, что вся эта сеть без проводов опутывает нас с вами, проходит через нас, мне страшно становится, ей богу, — поежилась Паша. — Его дом вон за этими домами, — она указала пальцем на мутные многоэтажки вдалеке за Птицей-тройкой.
Паша села.
— И когда мы едем? — спросила она.
— Сегодня же, — твердо сказала Катарина.
— А завтрашняя встреча? — спросил Вадим.
Катарина пожала плечами:
— Не смеши меня.
— С кем у вас встреча? — поинтересовалась Паша.
— С бывшими любовницами, — поймав взгляд Вадима, приторно улыбнулась девушка. Она уже набирала на клавиатуре расписание воздушных линий. — Ага, вот и он, Ермаковск. Надо лететь через Москву. Если мы в восемь часов вечера, а это через полтора часа, сядем на самолет, то в девять будем в Москве. Так, что у нас дальше. — Она ловко стучала по клавишам, быстро оценивала ситуацию. — В десять мы вылетаем в Новосибирск, в два часа ночи на месте. Из Новосибирска вылетаем в четыре утра — и еще полчаса до Ермаковска. Короче, в пять часов утра, нет, в начале шестого, мы стоим у Птицы-тройки.
— Уже? — совсем ошеломленно переспросила Паша.
— А как ты думала? — ответила вопросом на вопрос княжна. — Тут Вадим прав. Мы ведь уже не в тринадцатом веке, голубушка, а в двадцать первом живем!
Слушая ее, Вадим кивал.
— Так, — заключил он. — Паше надо переодеться и захватить паспорт. Мне тоже. Марине я позвоню и отговорюсь.
— Будь уж любезен, — качнула головой Катарина.
В восемь самолет поднял их с аэродрома Дымова, в девять они были в Домодедово. Андрэос и Славик на расстоянии следовали за ними. Двухголовый Цербер, да и только! До вылета в Новосибирск оставался час. Катарина все это время с сомнением поглядывала на наряд Паши — старинную юбку ниже колен и диковатую кофточку.
— Ты меня прости, Паша, — уже в столичном аэропорту не выдержала она, — но этот твой наряд мало отличается от того, который был на тебе там, в лесу. — Идем-ка со мной…
— И не лес это, а дача, — возразила Паша.
— Лес, лес! — откликнулась Катарина.
Она завела ее в первый модный магазинчик и через двадцать минут вытолкала наружу. Вадим обомлел. Паша преобразилась на глазах. Ей очень шли джинсы в обтяжку и легкий голубой джемпер. А ее чудаковатую прическу, вернее, ее отсутствие, элегантно прятало светлое кепи.
— Я точно голая, — призналась Паша, когда Катарина подвела ее к Вадиму.
Тот покачал головой — прорицательница оказалась совсем не такой уж и дурнушкой. И фигурка у нее, оказывается, имелась, только она ее успешно прятала. Паша скорее просто была девушкой со смешным лицом, вот и все.
— Что скажешь? — спросила у Вадима княжна.
— Если бы, Паша, вы следили за мной вот в таком обличии, я бы непременно вас заметил.
От этих слов Паша покраснела.
— То-то же, — кивнула Катарина. — Ладно, полетим дальше.
Накануне они переволновались, и теперь, в самолете, спали — набирались сил. Когда в сумеречном салоне, под приглушенный рев турбин, Вадим сонно открыл глаза, то обнаружил руку спящей Катарины на своей руке. Девушка спала с приоткрытым ртом, темные пряди рассыпались по ее бровям. Столько юной нежности было в ее облике.
«Ты никогда не думал, что знал меня другой? — так и звучал ее голос. — Не десятилетней девочкой Таис, но взрослой женщиной?..»
Ее слова тогда взволновали его — волновали и теперь. И еще этот ее поцелуй…
4
В Новосибирске их подхватил рейсовый АН-2 и, полчаса пугая стальной дрожью, к великому облегчению посадил на скромный аэродром Ермаковска ровно в пять утра.
Был чудесный рассвет.
— Вот и край земли, — вздохнув, сказал Вадим.
Они взяли два такси и поехали на центральную площадь города.
Вадим так и сказал:
— Нам в центр, где лошади.
— А-а, — понимающе протянул водитель.
За первой машиной следовала вторая — с македонцем Андрэосом и сербом Славиком.
Десять минут, и авто притормозило на краю центральной площади только еще просыпающегося города. Они расплатились и вышли. Вокруг небольшой площади, от которой расходились улицы, росли клены.
