Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
Между тем предводители согласились избрать на две недели главным вождем Боэмунда и предоставить ему полную власть. Боэмунд первым делом подтянул в войсках дисциплину. Некоторые отряды были до того распущены, что не хотели сражаться. Потом он стал готовиться к общему наступлению. Христианам нужно было выбирать одно из двух: или разогнать неприятеля за стенами города, или умереть с голода в этих же самых стенах. Боэмунд составил план сражения. Воины причастились Св. Тайне, но прежде чем выступать на последний бой, Боэмунд выслал к Кербоге посольство – предложить ему мир. В этом посольстве находился и проповедник Петр Пустынник. Кербога принял их, но дал грубый ответ: «Или вы должны принять веру Магомета или подохнуть как собаки!».
Христиане едва насчитывали 150 тысяч изнуренного и голодного войска, часть которого надо еще оставить против цитадели, но за то они были единодушны и веровали в Божью помощь. Наконец, они имели теперь одного предводителя, тогда как союзники Кербоги – султаны дамасский и халебский, – явно против него враждовали и готовили ему измену. 28 июня крестоносцы выступили из Антиохии, перешли мост через Оронт и построили свои пять колонн против мусульманского войска. Готфрид, Роберт Нормандский и граф Гуго находились в центре, епископ Адемар и Танкред прикрывали фланги. Шестая колонна под начальством Боэмунда должна была составлять резерв. Странно, что Кербога ничего не сделал, чтобы помешать движению христиан через мост. Он поспешно выстроил свое войско и выслал бека Сокмана в обход противника. Между прочим, Готфрид, Роберт и граф Гуго двинулись широким фронтом и ударили по туркам спереди. Султаны Дамаска и Халеба покинули поле битвы; войска Кербоги поколебались, но в это время стремительный удар Сокмана в тылу крестоносцев восстановил битву. В минуту общего колебания турки взяли перевес, они уже овладели главным знаменем, но епископ Адемар и Танкред, повернувши свои крылья, разбили Сокмана и выручили Боэмунда. Тыл был спасен: Кербога отошел за болотистый ручей. Тогда передняя линия христиан опять устремилась вперед и так смело, что турецкая армия, не привыкшая к правильному отступлению, бросилась врассыпную и покинула свой боевой лагерь. Велика была радость, наполнившая сердца христиан: они увидели себя не только спасенными, но и среди такого богатства, такого изобилия, какое не снилось суровым и бедным сынам Севера. В это-то время торжества и победы сложились среди христиан сказания и песни, в которых восхвалялись доблестные подвиги Готфрида, Боэмунда, Танкреда и других героев, даже вымышленных, но любимых народами Запада. В течение долгих веков эти сказания переходили из уст в уста, все украшалось новыми прибавками, отчего они становились еще более любопытными. Так же было и у нас с песнями о временах Святого Владимира.
После поражения Кербоги крестоносцы приостановили военные действия, чтобы дать отдых измученным войскам. В то время как большинство воинов разбрелось по окрестностям для пропитания и отчасти грабежа, в городе вспыхнула какая-то заразная болезнь, от которой в числе других скончался и храбрый епископ Адемар, что стало большой потерей для христиан. До сих пор он считался во главе войска и один умел соединить предводителей для общего дела, прекращать их несогласия, водворять в войске дисциплину. После его смерти вражда предводителей дошла до того, что они готовы были ополчиться друг на друга и все из-за той же Антиохии: кому она должна достаться!? От предводителей ссоры перешли к подчиненным. Надменные и храбрые норманны привыкли жить беспечно, расточая нажитое добро, французы трудились, обогащались, но неохотно сражались. Не сходились они во многом и другом: отсюда – ссоры, драки, убийства. Унять было некому. Прошло лето и осень 1098 года, а о дальнейшем походе никто из предводителей не думал. Тогда в войсках начался ропот. Воины заговорили: «Если князья не хотят вести нас к Иерусалиму, то мы пойдем и без них. Мы лучше сожжем Антиохию, чтобы она никому не досталась». Все помыслы простых людей были направлены к Иерусалиму. Нетерпение, страстное желание поскорее войти в священный город росло с каждым днем и перешло в открытый бунт. Солдаты подожгли свои палатки и беспорядочными толпами потянулись прямо на юг. Это было в середине мая, на третий год похода. Жадный и завистливый Раймунд даже плакал от бешенства, покидая добытые им зáмки, прочие вожди были рады, лишь бы двинуться вперед. Теперь крестоносцы шли уже без остановок к последней и настоящей цели своего похода.
Пока крестоносцы медлили, Иерусалим вторично захватили арабы из Египта. Они нарочно выжидали, пока христиане и турки истощатся в борьбе и летом 1098 года успели сделаться хозяевами Священного города. От имени калифа прислали сказать крестоносцам, что они могут теперь приходить частями поклониться Гробу Господню, но только без оружия. Однако крестоносцы не испугались. Конечно, их сильно уменьшилось: после потерь в походах, в битвах, от болезней и за оставлением войск в Сирии, – у них насчитывалось не более 20 тысяч, но, тем не менее, они готовы были теперь на подвиги выше человеческих сил, особенно после поражения Кербоги.
Путь крестоносцев шел вдоль берега, мимо населенных и богатых городов: Бейрута, Сидона, Тира и Альконы. Отсюда они повернули к Рамле и направились внутрь страны. Когда уже оставалось недалеко до Иерусалима, всякий порядок в войске исчез. Движимые набожностью крестоносцы толпами бросились вперед и, увидев стены и башни Святого города, упали на колени и воздали благодарственную хвалу Богу.
Крестоносцы под стенами Иерусалима
После разорения Титом, Иерусалим несколько оправился,
