Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
Боэмунд Тарентский прибыл из Италии, другие ополчения шли сухим путем, через Германию, Венгрию и Болгарию. В декабре 1096 года они сошлись в Константинополе, где встретились первые препятствия к дальнейшему походу. Греческий царь требовал от предводителей присяги, что все завоевания на Востоке земли будут принадлежать ему, а он уже от себя будет их раздавать – кому пожелает. Одни дали охотно присягу, другие – нет; дело доходило до оружия. И хотя все эти споры кое-как уладились, но у крестоносцев навсегда осталась неприязнь к Греческой империи. В апреле следующего года все ополчения переправились через пролив и подошли к городу Никее. После первых турецких завоевателей владения мусульман, особенно по соседству с греками, раздробились между многими независимыми султанами. Так, в городах Никее и Иконниуме водворился Кильдиж-Араслан. Рядом с ним – другие, и так далее, до границы Египта. К счастью, они между собой враждовали. Крепкая каменная стена и 370 башен защищали город Никею, расположенную по уступам гор, с западной стороны Асканийского озера, волны били прямо в стену, так что Никея считалась совершенно неприступной. Султана в городе не оказалось, и крестоносцы успели обложить Никею, кроме южной стороны. Каждый их стан укреплялся наскоро палисадом и валом. 14 мая Боэмунд совершил нападение и повторил его несколько раз, но был отбит. Точно также оказались неудачны попытки греческого вождя Батумита склонить единоверцев к сдаче города. В это время крестоносцы узнали о приближении стотысячной армии Кильдиж-Араслана, спешившего на выручку. Он составил такой план: пробиться частью войск в город с южной, еще не занятой стороны, и вместе с гарнизоном сделать вылазку, а прочим войскам обойти крестоносцев и одновременно ударить на них с тыла. Однако этот план не удался, потому что Раймунд успел вовремя подойти и занять своими дружинами оставленное для них место. В полдень 10 тысяч турецких всадников спустились с гор и к своему удивлению встретили жестокий отпор: тогда Кильдиж-Араслан набросился с 40-тысячным отрядом со стороны гор, где стояли главные силы под начальством Готфрида Булонского. И здесь турки были разбиты, с потерей 4 тысяч всадников. Остальные, пользуясь темнотой ночи и быстротой коней, успели спастись. Султан отступил вглубь Малой Азии, чтобы собрать новые силы, а Никею бросил на произвол. Гарнизон и жители не унывали. Они мужественно отбивали приступы крестоносцев, разрушали огромными камнями крытые ходы, которыми христиане старались подойти к стенам и наносили большой урон стрелами. Турки беспрепятственно подвозили озером провиант и свежие войска.
Осада Никеи затянулась бы надолго, потому что крестоносцы не умели брать крепостей, но одному итальянскому инженеру удалось под прикрытием надежной черепахи (так назывались крытые ходы) подкопать фундамент угловой башни и разрушить ее, а греки тем временем перетащили несколько галер и спустили на озеро. Теперь и неприступная стена могла быть атакована. Тогда турки пошли на переговоры с греческим вождем Батумитом и согласились сдать ему город. Крестоносцы ничего не знали об этих переговорах, и на 20 июня назначили общий приступ. В крепости открыли ворота, впустили греков и снова их закрыли. Крестоносцы немало удивились, когда увидели на стене караулы своих союзников. Заполучивши богатый и сильный город, греческий царь отдарил простодушных крестоносцев подарками, они тогда еще не знали, что такое хитрость, изворотливость и лукавство греков.
Из-под Никеи одна колонна направилась долиной Горгони, а другая – равниной Дориолен, 31 числа войска Боэмунда, Танкреда и Роберта, герцога Нормандского, нашли в изобилии воду и припасы. Только они отдохнули и собирались выступать, как лазутчики дали знать о приближении турок. Боэмунду пришлось в этот день начальствовать. Он приказал фланге боевой линии примкнуть к густому тростинку, чтобы неприятель не мог их обойти, из всех повозок построил табор и укрепил его кольями от шаров. Этот табор, в котором собрались все женщины, дети и больные воины, должна была защищать пехота. Конницу Боэмунд разделил на три части: две части ввел в боевую линию, под начальством Танкреда и герцога Нормандского, а третью часть взял к себе в резерв. Переправу через реку, впереди фронта, он также прикрыл конницей. Вместе с этими распоряжениями, Боэмунд послал довольно значительный отряд известить Готфрида об опасности. Только что войска заняли свои места, как турки, спустившись с окружных высот, открыли бой градом камней, стрел и «дьявольским» криком. Множество лошадей было убито или ранено. Христианские рыцари переправлялись поодиночке за реку, стали бить турок. Султан отдал приказ отступать, что еще больше завлекало рыцарей. Вдруг заиграли трубы, забили литавры: вся неприятельская армия, силой около 150 тысяч всадников, бросилась вперед, смяла рыцарей и вихрем пронеслась по полю битвы. Много храбрых рыцарей пало под их ударами, в том числе Роберт, граф Парижский. Смелость и быстрота турок были так ужасны, что скоро толпы всадников очутились перед табором, его взяли с первого натиска, и турки рассыпались для грабежа, как волки. Боэмунд повернул назад уцелевшие фланги и успел их прогнать; но прибывали новые толпы, и мало-помалу победа склонялась на сторону мусульман. Тщетно Боэмунд бросался вперед, то назад. Танкред, окруженный врагами, сломал копье… В эту опасную минуту подошли 50 тысяч рыцарей и турки отступили на высоты. Христианское войско перестроилось: на левом крыле стояли норманны Боэмунда, на правом – лотарингцы, в центре – французы, под начальством Раймунда; пехота и часть рыцарей составили резерв, под начальством Адемара. Епископы, в конном облачении, объехали войска и благословили их. С криком: «Да будет Божья воля!» – вся христианская армия перешла в наступление. Епископ Адемар направился в тыл. Ни стрелы, ни крики неприятеля не могли сломить грозного воодушевления крестоносцев. Турки рассыпались, а рыцари пустились за ними в погоню, стараясь захватить свежих коней. Стан неверных – первая добыча христиан – был захвачен целиком и пошел в дележ. На другой день крестоносцы занялись погребением павших товарищей, которых насчитали до 4 тысяч.
Султан с остатками армии, отступая вглубь Азии, истреблял теперь все, что можно было уничтожить: плодородные страны он превратил в пустыню. По временам крестоносцы испытывали мучения от жары и недостатка в продовольствии, но они переносили все с радостным чувством надежды на Божью помощь. Как истые странники, они жили между собой подобно братьям, делились всем поровну – хотя зачастую и не понимали друг друга. Продвигаясь все дальше и дальше, крестоносцы вошли в сношения с армянами, давними врагами турок. Один из вождей, Балдуин Фландрский, брат Готфрида Булонского, сделался, по желанию армянского народа, их королем в городе Эдессе.
