Деннис Уитли - Шпион по призванию

Де Рубека поражение ошеломило, и, когда он заговорил, в его голосе уже не слышалось и признаков пьяной запальчивости.

— Месье Брук, — печально произнес он, — приношу вам извинения. Поверьте, я не имел серьезных намерений причинить вам вред, но от вина у меня слегка помутилось в голове, и глупый порыв побудил меня преподать урок молодому человеку, который, как мне показалось, был со мною груб. Вместо этого, однако, я сам получил урок.

Извинение было настолько изысканным, что Роджер не мог его не принять, да он не имел привычки подолгу таить злобу, поэтому с поклоном вернул шевалье шпагу:

— Прошу вас больше об этом не думать, месье де Рубек. Признаю, что я и сам отчасти виноват. Вы, я уверен, руководствовались самыми лучшими побуждениями, поведя меня в увеселительные места, и с вашей стороны было крайне любезно стараться развлечь иностранца. Не ваша вина, что я не мог пробудить в себе пыл в отношении малютки Му-Му, и мне следовало объяснить это раньше. Однако я уплатил не однажды, а дважды за сомнительную привилегию провести час в ее компании, даю вам слово.

— Охотно верю и надеюсь, что вы ответите мне тем же. Поверьте, я также уплатил этой молодой гарпии.

— Нисколько не сомневаюсь, поэтому возблагодарим Бога, что у нас нет более серьезного повода для сожалений о случившемся, чем потеря нескольких гиней.

Де Рубек взял Роджера за руку:

— Клянусь вам, mon ami, что даже в пьяном гневе я никогда бы не причинил вам вреда, просто рассчитывал напугать вас и обратить в бегство.

Он говорил искренне, и Роджер не мог усомниться в его словах. Он покраснел от удовольствия, когда шевалье продолжил:

— Но какую смелость и какой опыт вы проявили! Напав на робкого китайца, я обнаружил свирепого татарина и был вынужден защищаться сам. После этого мерзкого шампанского у меня во рту сухо, как от опилок, и я уже полностью протрезвел. Дабы показать, что между нами не осталось недобрых чувств, давайте разопьем бутылку отменного бургундского, прежде чем отправиться спать.

У Роджера тоже пересохло в горле, поэтому он охотно согласился, и они забарабанили рукоятями шпаг в утыканную гвоздями дверь гостиницы. Вскоре ее открыл сморщенный низенький слуга, явно недовольный тем, что его пробудили от сна в каморке под лестницей.

Де Рубек вынул из кармана пригоршню крон и продемонстрировал ее слуге.

— Принеси-ка нам поскорее бутылку бургундского из погреба, — сказал он. — Только хорошего — «Шамбертен» или «Оспис де Бон», если они у вас есть.

Слуга зажег фонарь в прихожей и через несколько минут вернулся с покрытой пылью бутылкой и бокалами. Откупорив вино и взяв деньги, он зашаркал в свою каморку.

Два недавних противника выпили за здоровье друг друга, и после великолепного бургундского оба почувствовали себя значительно лучше. Набитый кронами карман шевалье напомнил Роджеру, что, хотя последняя форма развлечения, которую предложил ему компаньон, обернулась фиаско, первая принесла удачу.

— Должно быть, вы выиграли порядочную сумму у месье Трико, — заметил он, — так как под конец ставили двойные кроны.

— Играть по низким ставкам скучное занятие, — небрежно пожал плечами де Рубек. — Впрочем, улов был недурен, и это поможет мне день-два не испытывать недостатка в вине, пока прибудут мои деньги. Жаль, что вы должны так скоро покинуть Гавр. Для меня было бы большим удовольствием развлечь вас по вашему усмотрению за счет моего выигрыша.

— Я надеюсь завтра завершить мои дела, — сказал Роджер, — но может пройти день или два, прежде чем мне удастся договориться об обратном плавании, и в таком случае я охотно воспользуюсь вашим любезным предложением.

Де Рубек кивнул:

— Пожалуйста, не думайте, что я собираюсь совать нос в ваши дела, но я хорошо знаю Гавр, и, если чувствуете, что я могу быть вам полезен, без колебаний располагайте мною.

Роджер пребывал в отличном расположении духа. Он впервые в жизни дрался на дуэли и вышел победителем, поэтому его переполняло радостное возбуждение, а так как причиной ссоры оказалось глупое недоразумение, вызванное парами скверного вина, он, вполне естественно, испытывал симпатию к недавнему противнику. Шевалье принял участие в одиноком иностранце, помог ему выгодно обменять английские деньги и выиграть небольшую сумму. Более того, теперь Роджеру казалось, что экспедиция к Вдове Скарон не свидетельствует против его нового приятеля, так как многим молодым людям это место пришлось бы по душе для вечернего досуга. В довершение всего шевалье принял свое поражение как истинный джентльмен и сейчас исполнял роль гостеприимного хозяина.

Никакие треволнения прошедших суток не заставили Роджера забыть, что единственной целью его приезда во Францию была продажа драгоценностей Джорджины, которую еще предстояло осуществить. Почему бы, пришло ему в голову, вместо того чтобы самому разыскивать золотых дел мастера, который может предложить не слишком хорошую цену, не сэкономить завтрашнее время, посоветовавшись с де Рубеком?

— Вы, случайно, не знаете в Гавре честного ювелира? — спросил Роджер.

— Разумеется, знаю, — после недолгого колебания ответил шевалье. — Даже нескольких. Вы хотите сделать покупку или что-нибудь продать?

— Я хочу избавиться от нескольких безделушек, в основном золотых, но некоторые из них с драгоценными камнями. Фактически, ради этого я и приехал во Францию.

Глаза де Рубека слегка прищурились, что не удивило Роджера, ибо подобное заявление могло внушить какие угодно мысли. Изобретательность молодого англичанина помогла тут же подобрать ложное объяснение:

— Эти драгоценности принадлежали сестре-близняшке моей матери, которая недавно скончалась. Они очень любили друг друга, и отец решил, что, случайно увидев одну из них на ком-нибудь из соседей, мать будет очень расстроена. При этом он нуждался в деньгах, но, не желая продавать драгоценности в городе, решил, что лучше всего переправить их за границу. Поскольку его вмешательства неожиданно потребовали дела службы, он не смог отплыть во Францию и поручил эту миссию мне. К несчастью, у меня мало опыта в подобных делах, так что я был бы вам чрезвычайно обязан за помощь.

Внимательно выслушав монолог Роджера на ломаном французском, де Рубек кивнул:

— С радостью это сделаю. Я знаю подходящего человека и утром отведу вас к нему.

Роджер поблагодарил любезного француза, и они стали говорить на другие темы, так как шевалье, по-видимому, тотчас же выбросил из головы мысли о драгоценностях. Вскоре оба почувствовали усталость и, допив вино, поднялись к себе.

Заглянув под половицу и убедившись, что сокровище на месте, Роджер разделся до рубашки, скользнул под жесткое одеяло и мгновенно заснул.