Герой Рима - Дуглас Джексон
— Господин?
— Пора с этим покончить.
Глава II
Силурский вождь посмотрел вниз с деревянных валов на симметричные линии римского лагеря и подавил незнакомую панику. Он был озадачен и, да, напуган. Не за себя или за стремительных воинов, которые навлекли на него это, а за людей, которые пришли в это место в поисках убежища, но вместо этого столкнулись с уничтожением. В стенах крепости стояло, наверное, сто пятьдесят крытых соломой круглых домов, сгруппированных с подветренной стороны крепостных валов или вокруг небольшого храма в центре комплекса, посвященного богу Тевтату. Жители возделывали поля в окрестностях, охотились и ловили рыбу, а излишки продавали менее удачливым общинам, владыкой которых он также был, в крутых холмах на западе. Обычно крепость вмещала в себя менее пятисот человек – сегодня же она содержала всех воинов, которых он мог собрать, и еще тысячу беженцев, которые боролись за место среди хижин и добывали воду из единственного колодца.
Засада на римский кавалерийский патруль была устроена по приказу короля силуров, который, в свою очередь, получил «указания» от своего друида, который, без сомнения, получил такой же приказ от лидеров своей секты в далекой Моне. Он был против, но как он, скромный пограничный вождь, мог отказать своему королю? В любом случае его молодые воины стремились испытать свою храбрость против врага, который маршировал по их холмам и долинам, как если бы они были их хозяевами. Но король был далеко от солдат, которые теперь угрожали его крепости. Одно племя почувствует силу мести римлян, и это будет оно.
Он всегда намеревался сражаться; его честь и авторитет зависели от этого. Но изначально он намеревался драться и бежать. Это был не первый раз, когда он видел, как римский легион готовится к битве. Десять лет назад, в долине, не более чем в трех днях пути, он стоял с военачальником катувеллаунов Каратаком, когда длинная цепь ярко раскрашенных щитов пересекла реку и последний великий союз британских племен разбился о них, как волна разбивается о скалистый берег. Он знал, на что были способны римляне. Его замешательство началось, когда легионеры начали копать, и к тому времени, когда он понял почему, его возможность бежать исчезла. Теперь его люди были в крепости внутри крепости. В ловушке. Но недоумение превратилось в страх только тогда, когда посыльные, которых он послал, чтобы спросить об условиях и предложить заложников, не вернулись. Такие предложения всегда принимались в прошлом. Причина, по которой этого не произошло, стала ясна, когда начальник засады объяснил судьбу римской вспомогательной кавалерии, и еще яснее, когда головы двух его посланников были отброшены назад римской катапультой.
— Отец? — Сначала он не услышал мелодичный пронзительный крик, потому что ему нужна была каждая капля мужества, и он знал, что даже взгляд на нее ослабит его решимость. — Пожалуйста, отец. — Он наконец повернулся. Гильда стояла рядом с матерью: наполовину ребенок, наполовину женщина, с влажными, как у лани, глазами под неопрятной челкой цвета воронова крыла. На мгновение их объединенная красота отбросила мрачную тень, окутавшую его разум. Но только на мгновение. При мысли о том, что может случиться с ними в следующие несколько часов, у него ком застрял в горле, и он едва узнавал собственный голос.
— Я сказал тебе идти в храм, — сказал он жене, которая по причинам, понятным только женщине, надела в этот день свое лучшее серое платье. — Там ты будешь в безопасности. — Он видел, что она ему не верит, но что он мог ей сказать? Другой мужчина дал бы ей кинжал и приказал использовать его. Но он был не тем человеком. Он сказал резче, чем собирался, и Гильда взглянула на него с упреком, когда они ушли, взявшись за руки. Когда он снова повернулся к крепостным валам и римским приготовлениям внизу, его зрение было странно затуманено.
***
Валерий посмотрел на крепость на холме с плоской вершиной. Он много раз видел местную оппиду, но эта была самой большой и искусно построенной. Он внимательно изучил ее, впечатленный техникой. Подходы были хитроумно спроектированы, чтобы заставить нападающих атаковать стены с частоколом под углом, чтобы они были более уязвимы для пращей и копий защитников. Теперь он мог видеть этих защитников, безмолвную линию голов, вырисовывающуюся на фоне неба над первым из трех крепостных валов, занимавших территорию размером с два легионерских лагеря.
Легат позвал своего главного инженера, которого вызвали из Глевума, когда осада стала неизбежной. — Это может выглядеть грозно, — прорычал Ливий. — Но это место не Алезия, и у меня нет терпения Цезаря. Когда будет готово тяжелое вооружение?
Мужчина закусил губу, но Ливий знал его достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что ответ у него под рукой. — Один час для онагров и баллист, может быть, еще два для больших катапульт. У нас были небольшие проблемы на последнем переходе через реку…
У вас есть два часа, чтобы все установить на места, — он также достаточно хорошо знал инженера, чтобы быть уверенным, что тот предусмотрел запас хода, чтобы уложиться в сроки, установленные его командиром, — два онагра, две баллисты и одну катапульту между каждой парой сторожевых башен.
Позже тяжелый рубящий звук, мгновенно узнаваемый как выстрел из баллисты, вывел его из палатки. Он посмотрел на солнце, и особо чувствительный наблюдатель мог бы заметить тень улыбки на суровом лице. На два часа меньше, может быть, десять минут. Хорошо.
— Выстрел, господин, недолет на дюжину ярдов, — объявил инженер. — Пустая трата стрелы, но на этот раз мы поступим лучше. Больше натяжение на веревке!
Валерий поспешил присоединиться к ним и увидел, как командир орудия дернул лебедку, и два передних рычага баллисты заметно отклонились назад, когда храповик с шумом повернулся. На самом деле это был большой лук, из которого стреляли массивные пятифутовые стрелы с тяжелыми железными наконечниками игольчатой формы. Большой механический лук заключен в деревянную раму и установлен на тележке для удобства транспортировки. Они называли стрелы «раскалывающими щиты», и он видел, какие разрушения они могли причинить вражескому строю. Они будут столь же смертоносны, когда упадут среди британских воинов и бредущей толпы беженцев, ищущих мнимую безопасность у крепостных стен. Эти стены теперь были окружены двадцатью баллистами и
