Варвар (ЛП) - Скэрроу Саймон
Но это был не Император. У него были темные вьющиеся волосы и покатый нос грека. Его гладкая кожа и стройное телосложение свидетельствовали о том, что он ни дня не работал тяжелым трудом. На нем была простая туника вольноотпущенника, хотя Макрон заметил, что туника была сделана из тонкой шерсти. Его глаза были черными, как дыры в сценической маске.
- Ах, знаменитый Макрон! - сказал вольноотпущенник с преувеличенным почтением. - Настоящий римский герой!
Его тонкие губы изогнулись в улыбке, когда он приблизился к Макрону.
- Оставьте нас, - приказал он стражникам резким, пронзительным голосом. Преторианцы кивнули и зашагали обратно в центр зала. Вольноотпущенник проследил за ними своими темными глазами, пока они не оказались вне пределов слышимости.
- Ты должен быть осторожен с тем, с кем разговариваешь в эти дни, - сказал он. - Особенно с преторианцами. У них ошибочное впечатление, что Его Императорское Величество в вечном долгу перед ними. К чему катится мир, когда гвардейцы думают, что имеют власть над самым могущественным человеком в мире?
Макрон прикусил язык. Он слышал, что после того, как Калигула был убит, Клавдий, прятавшийся в Императорском Дворце, был обнаружен солдатами преторианской гвардии. Отчаянно стремясь к стабильности, преторианцы сразу же провозгласили Императором пятидесятилетнего мужчину, практически не имевшего опыта управления страной и который, если верить слухам, даже не им становиться. Без поддержки преторианцев на всех монетах Империи могло бы быть другое лицо. Неудивительно, что вольноотпущенник чувствовал себя неуютно в их присутствии, подумал Макрон.
Вольноотпущенник сказал: - Меня зовут Сервий Ульпий Мурена. Я подчиняюсь имперскому советнику Марку Антонию Палласу. Полагаю, тебе знакомо это имя?
- Извини, но нет, - ответил Макрон, пожав плечами. - Я давно не был в приличном обществе. Последние несколько лет я рубил германцев.
Мурена хмыкнул. - Мне известно о твоем прошлом, офицер. Собственно говоря, именно поэтому ты здесь. Паллас - секретарь его императорского величества. Он помогает императору управлять Римом и его провинциями. Как и я. Скажи, сколько, по твоему мнению, ты убил германцев за время своего пребывания на Рейне? И легко ли ты с ними расправлялся?
Макрон пожал плечами. – Это зависело от …
- От чего? - спросил Мурена, склонив голову в сторону офицера.
- Обычныйгерманец получает несколько ударов, прежде чем упадет, - сказал Макрон. - Иногда ты нанесешь ему несколько хороших ударов, а он все равно будет бросаться на тебя с пеной у рта. И ты не всегда можешь понять, когда он уйдет в свой подземный мир. Они сражаются до последнего, и, честно говоря, весьма достойно. Но они все равно умирают. У нас есть поговорка во Втором Легионе: «Мечи не различают германцев от греков».
- Я понимаю.- Вольноотпущенник неловко переминался с ноги на ногу, явно встревоженный резким поворотом разговора. - И что именно это означает?
- Удар, … хороший удар, - сказал Макрон. – Выверни человеку хорошенько кишки, и ему конец, будь он буцным варваром или тощим маленьким попрыгунчиком в тоге.
Мурена мял руки, когда отвернулся от Макрона к садам и паре преторианских стражников, стоявшим под арочным проходом: - Как жаль, что великий Капитон не прислушался к такому компетентному совету.
- Компетентному?
- Да, можно сказать рассудительному и мудрому. - заметив вопросительное выражение лица Макрона, вольноотпущенник закатил глаза. - Неважно, - продолжал он. - Я хочу сказать, что у тебя большой опыт в уничтожении варварских врагов Рима.
- Я бы сказал, больше, чему других, - сказал Макрон, гордо выпятив грудь.
- Прекрасно. Поэтому, у меня для тебя есть поручение.
Макрон нахмурился, и его желудок почувствовал себя неловко: - Поручение?
- Да. Задание. Для меня.
Макрон стиснул зубы: - Найди кого-нибудь другого, для своей грязной работы. Я подчиняюсь приказам центуриона, легата и Императора. И никому другому.
Вольноотпущенник рассмеялся и осмотрел свои ногти: - Я слышал, ты давно не был в этом городе?
- Тринадцать лет, или около того.
- Тогда я позволю себе не обратить внимание на твои слова, но только на этот раз. Рим теперь другой. Я, может быть, и простой вольноотпущенник, но тебе следует относиться ко мне с уважением. Я имею определенное влияние в этих стенах. Достаточное, чтобы аннулировать твою награду, или повысить тебя до звания центуриона.
- Центуриона? – повторил Макрон, не совсем поняв. - О чем ты говоришь?
Мурена достала свиток, и Макрон заметил на воске имперскую печать. Вольноотпущенник открыл ее и прочел вслух: - Приказ Его Императорского Величества легату Второго Легиона о немедленном повышении до центуриона оптиона Луция Корнелия Макрона. Должность, которая тебя интересует, я полагаю?
Макрон хмуро посмотрел на Мурену.
- К сожалению, я не могу отправить письмо, пока ты не выполнишь определенное задание для Императора, - объяснил Мурена.
- Что за задание? - с тревогой спросил Макрон.
Мурена слабо улыбнулся: - Позволь мне уточнить. Ты же был сегодня на Арене, когда получал свою награду. Торжественный момент, печально омраченный поражением нашего дорогого Капитона. - Вольноотпущенник фыркнул. - Очень стыдно за Императора. Капитон был не только лучшим бойцом в имперской Школе и, следовательно, личной собственностью самого Клавдия, он стал шестым имперским гладиатором, павшим от рук Бритомариса.
Мурена положил руку на плечо офицера. Макрон настороженно посмотрел на него. - Сейчас напряженные дни для нового Императора, - продолжил вольноотпущенник. - В Риме много сомневающихся. Некоторые из них открыто враждебны Клавдию. Не только в Сенате, но и на Форуме, и в тавернах. Я говорю сейчас с тобой откровенно. Выбор Императора не был единодушным. Капризы родословной и права по рождению означают, что ни один претендент не может носить лавровый венец, не сталкиваясь с гнусными вызовами своему превосходству. Ты слышал гул недовольства в толпе после смерти Капитона. Подобное поражение грозит подорвать наш зарождающийся режим. Мы должны продемонстрировать толпе, что Клавдий - сильный и решительный лидер, которого мы жаждали получить со времен золотого века Августа.
- Тогда, вторгнитесь куда-нибудь, - сказал Макрон, пожав плечами. - Обычно это помогает.
Мурена рассмеялась, как репетитор, подшучивающий над дерзким учеником. - Спасибо за это поистине поучительное понимание, оптион. Твой гений заставляет меня задуматься, почему ты до сих пор не поднялся выше по служебной лестнице.
Макрон поборол в себе сильное желание ударить Мурену по лицу.
- Будь уверен, у нас есть планы на ближайшее будущее, - продолжал вольноотпущенник. - Но более насущная проблема - это Бритомарис. Шесть гладиаторов побеждены! Это больше, чем пятно на имени Императора, это настоящий нарыв: мы должны проткнуть его, пока он не захлестнул нас. Мы больше не можем допустить поражений от этого варвара. Тот, кто столкнется с ним следующим, должен победить, продемонстрировав всем, что никто не должен бросать вызов Императору и что Клавдий - именно тот человек, который должен занять трон.
