Эмилио Сальгари - Два тигра
Я оказался уже не в Чангернагаре, а в Хауфи, то есть в двадцати милях севернее. Никто из персонала не заметил моего присутствия, когда поезд переводили на запасной путь, так я и остался в купе до самого пробуждения.
Полицейские на станции тут же пустились в розыски, однако безрезультатно. Утром я отправился в Чангернагар, чтобы предупредить Тремаль-Найка об исчезновении Дармы и ее кормилицы. Его там уже не было. От его друга Мусдара я узнал, что тот не посылал ему никакой телеграммы. Телеграмму на мое имя тоже послал неизвестно кто.
— Дьявольски хитры эти туги! — воскликнул Янес. — Поистине адский план!
— Продолжай, Каммамури, — сделал нетерпеливый знак рукой Сандокан.
Индиец отвернулся, вытер слезы, выступившие на глазах, и продолжал с дрожью в голосе:
— Невозможно описать горе моего хозяина, когда он узнал об исчезновении маленькой Дармы и ее кормилицы. Он так рыдал и стенал, что не знаю, как он вообще не сошел с ума.
Тем временем тамошняя полиция вместе с французской жандармерией Чангернагара продолжала поиски похитителей. Было установлено, что обе телеграммы отправлены каким-то индийцем, которого служащие телеграфа никогда раньше не видели и который очень плохо говорил по-французски. А два брамина, ехавшие со мной, сошли на станции, поддерживая женщину, которая, казалось, была убита каким-то горем, и неся на руках белую девочку.
На следующий день кормилица была найдена в банановой роще задушенной. Ее убили, стянув ей горло черным шелковым шнурком.
— Негодяи! — воскликнул Янес, сжав кулаки.
— Но что доказывает, что именно туги Суйод-хана похитили маленькую Дарму? — сказал Сандокан. — Это могли быть просто бандиты, которые…
— Нет, господин, — прервал его Каммамури. — Это были именно они. Неделей позже мой хозяин нашел в своей комнате стрелу, которая была пущена с улицы. Наконечник стрелы имел форму маленькой змеи с головой женщины, эмблемой сектантов богини Кали.
— Ах так! — воскликнул Сандокан, нахмурив лоб.
— Но это не все, — продолжал свой рассказ индиец. — Утром мы нашли у дверей дома листок бумаги, на котором была эмблема тугов, а над ней нарисованы два кинжала, пересекающие букву S.
— Подпись Суйод-хана? — вопросительно сказал Янес.
— Да.
— И что же, английская полиция так ничего и не обнаружила?
— Они продолжали поиски еще несколько дней, но потом сочли, что это безнадежное дело. Я думаю, они просто не захотели связываться с тугами, чтобы не иметь лишних неприятностей от них.
— Они не вели поисков в Сундарбане? — спросил Сандокан.
— Они сказали, что не имеют достаточно средств и людей для этого.
— Значит, у правительства Бенгалии нет больше солдат? — сказал Сандокан.
— Англо-индийскому правительству сейчас не до этих сектантов-тугов. Восстание не улеглось, а ширится день ото дня и грозит захватить всю Индию.
— Ах так! В Индии восстание? — воскликнул Янес.
— Да, и оно становится все более грозным, господин. Полки сипаев восстали во многих местах: в Мируте, в Дели, Лакхнау, Канпуре и, расправившись с офицерами, соединились под командованием Тантия Топи и отчаянно смелой Рани.
— Так, — сказал Сандокан, поднимаясь в сильном волнении. — Поскольку ни полиция, ни правительство Бенгалии не могут заниматься тугами, ими займемся мы. Не так ли, Янес?
У нас пятьдесят человек, пятьдесят храбрецов Момпрачема, которых не испугают ни туги, ни их ужасная богиня Кали. Мы неплохо вооружены, у нас есть корабль, способный противостоять даже английским канонеркам. У меня с собой несколько миллионов, которые тоже будут нелишними в этом деле. С такими силами мы можем объявить войну всему племени тугов, и нанести этому чудовищу Суйод-хану смертельный удар.
Индийский Тигр в схватке с Тигром Малайзии! Неплохое получится зрелище!..
Он отпил вина из бокала и задумался на минуту, глядя куда-то в сторону. Затем спросил, резко повернувшись:
— Тремаль-Найк полагает, что туги вернулись в свои пещеры на Раймангале?
— Вне всякого сомнения, — ответил Каммамури.
— Значит, и маленькую Дарму отправили туда?
— Конечно, господин Сандокан.
— Ты знаешь Раймангал?
— И даже сами их подземелья. Я ведь целых полгода был пленником тугов.
— Да, я помню. Насколько велики эти подземные норы?
— Они огромны, господин, и тянутся под всем островом.
— Под всем островом, говоришь! Прекрасный случай, чтобы разом утопить там этих каналий!
— А маленькая Дарма?
— Мы утопим их потом. Сначала вырвем из их лап эту малышку, мой добрый Каммамури. А где вход в эти подземелья?
— Через отверстие в главном стволе огромного баньяна.
— Отлично, скоро мы навестим Раймангал, — сказал Сандокан. — Скоро, дорогой Суйод-хан, ты услышишь о Тигре Малайзии.
Послышался грохот цепи и всплеск от падения якоря. Вслед за тем все ощутили резкий толчок.
— Бросили якорь, — сказал Янес, вставая. — Пойдемте на палубу.
Уже давно спустилась ночь над Калькуттой, окутав ее башни и пагоды, ее колокольни, купола и дворцы, но мириады фонарей и фонариков сверкали вдоль широких улиц, на Стренде, на широких ее площадях.
На реке, разлившейся вблизи города более чем на километр, стояло бесчисленное множество пароходов и парусников, с фонарями на мачтах, покачиваясь на своих якорях. «Марианна» стояла чуть поодаль от них, у самых крайних бастионов форта Вильям, чья внушительная громада смутно проступала во тьме.
Удостоверившись, что якоря держат прочно, Сандокан велел убрать паруса. Затем приказал спустить шлюпку на воду для себя и своих спутников.
— Скоро полночь, — сказал он Каммамури. — Теперь мы можем отправиться к твоему хозяину?
— Да, но я бы посоветовал вам переодеться, чтобы не привлечь внимание шпионов. За нами, возможно, наблюдают люди Суйод-хана.
— Мы переоденемся индийцами, — сказал Сандокан.
— А еще лучше шудрами, — сказал Каммамури.
— А кто это такие?
— Слуги, господин.
— Хорошая мысль. На борту нет недостатка в одежде; найди подходящие костюмы для нас — и вперед! Если Тигр Индии хитер, то и Тигр Малайзии — не ягненок. Пойдем, Янес!
Глава 3
ТРЕМАЛЬ-НАЙК
Через полчаса шлюпка с «Марианны» уже спускались вниз по реке. Кроме Сандокана, Янеса и Каммамури в ней было шестеро матросов-гребцов.
Оба командира не выделялись из команды. На них были простые одеяния из грубой коричневой ткани, под которыми каждый спрятал по паре длинноствольных пистолетов и малайский крисс — длинный кинжал с извилистым змеевидным лезвием, способным наносить ужасные раны, которые нелегко залечить.
Город уже погрузился во тьму, фонари на улицах и площадях один за другим погасли. Только корабельные мачты отражались своими разноцветными огоньками в темной, как смоль, воде.
