Игорь Срибный - Варяжко
Слушая жрецов, Варяжко с трудом удерживался от насмешек. Он мог бы рассказать им о главном славянском боге Роде, который создал мироздание и дал жизнь всем остальным богам. Он создал свет и тьму - богов Белбога и Чернобога, он дал жизнь своему сыну – Сварогу и всем остальным богам - Родичам и Сварожичам. Он мог бы рассказать жрецам о Яви и Нави, о злых чарах Мораны… Мог бы… Но понимал, что наткнётся на глухую стену неверия…
- И что случится чрез тысячу лет? - вместо этого спросил он полусонного жреца.
Жрец приоткрыл глаза и бросил на руса враждебный взгляд. Ничтожный чужак смеет задавать вопросы, перебивая его речь?! Глухая ненависть клокотала в груди старшего жреца…
- Через тысячу лет великий огонь сожжет всех людей, - сквозь зубы процедил жрец и снова прикрыл глаза. - Трижды погибали люди, ибо их было слишком много. Погибнут и в четвертый раз. Смерть держит каждого в своих невидимых объятиях. Но тебе не нужно бояться смерти… Никто из народа мешика её не боится.
Варяжко с трудом подавил зевок. Мешика, не знающие железа, не знающие даже, что такое колесо, не открыли ему ничего нового. Их мир был так же стар, как земля и небо, море и скалы.
- Угождай великим богам. Корми богов, - продолжал жрец. - Боги требуют сердца людей! Несчастье и смерть повсюду, они — как змеи, притаившиеся в траве.
Варяжко подумал, что высеченные в камне изображения змеи встречаются здесь повсюду. Для мешика змея - символ неумолимой и беспощадной силы. Чудовищные статуи выставляли напоказ самые уродливые черты. Даже Мать богов — Коатликуэ стояла на толстых ногах с когтями вместо пальцев и раскрывала перед сморщенной грудью безобразные лапы. На зобастой шее не голова, а курносый череп, потому что она была также и богиней земли, то есть Смертью.
Варяжко не боялся чужих богов. Он испытывал к ним, скорее неприязнь, видя какими способами мешика стараются умилостивить их. Служение и почитание богов заключалось в принесении им человеческих жертв. Храмы мешика имели форму пирамиды с алтарём, на который повергались пленники. Старший жрец ударом каменного ножа рассекал грудь несчастного и вырывал сердце. По утверждениям жрецов человеческая кровь являлась пищей богов, и поэтому чем больше людей ложилось на алтарь, тем добрее к мешика должны были быть боги. Каждый день на алтарь ложились сотни людей… В жертву богу плодородия Тлаопу приносили маленьких детей, умерщвляя их жесточайшим способом. Богине земли приносили в жертву женщин. У мешика был даже бог человеческих жертвоприношений Шипе Тотек. Разве сравнить их с богами славян, с Агуной, Сварогом, Азовушкой, Асгастой, Волынью, Перуном, Святовитом, Семарглом, Трояном?... Не удивишь его и видом жертв, у которых вырвано сердце. В набегах на острова чуди он встречал нечто подобное... Он был тогда еще отроком. В дремучем лесу, в мглистую лунную ночь наткнулась дружина на холм, у подножия коего собралась толпа чудинов. Слышался тихий говор, лязг оружия. Потом наступила тишина. В ущелье прорвался первый луч солнца... Женщины с длинными косами, в ослепительно белых одеждах серпами вспарывали грудь пленникам. Вырвав живое сердце, они показывали его восходящему солнцу и бросали в огонь, пылающий на высоком жертвеннике из четырех каменных плит. Дрогнул в тот раз Варяжко, увидев этих женщин, — они были прекрасны и зловещи…
Глава 5
Вот уже полгода войско мешика и тольтеков продиралось сквозь джунгли, упорно устремляясь к стране майя. Путь его пролегал по запутанным тропам Ноновалько – огромной низменности, покрытой непроходимыми лесами и болотами. Далеко позади остались владения Кецалькоатля. Ноновалько поразила воображение руса. Здесь, в Долине девяти рек, как в людском муравейнике, жили бесчисленные воинственные племена. Даже воины могущественного Тола-Толлана, лежавшего где-то в стороне гор, не осмеливались проникать сюда. Здесь впервые увидел Варяжко, коего теперь называли Ицтак Куаутли – Белый Орёл, племена, которые до сих пор жили в неимоверной дикости, постоянно враждуя между собой и… поедая своих пленников... Каждую минуту они готовы были кинуться в смертельную схватку - с любым, кто захотел бы посягнуть на их свободу и клочок земли в непроходимых джунглях. Племена эти были бесчисленны: ица, киче, тутуль-шиу, чоль, чонталь, целталь, цоциль, хакальтеко, мам, какчикель, кекчи, мопан... То была грозная, неуправляемая сила. И этих дикарей-людоедов невозможно было пленить, как предписывал закон мешика, ибо бились они до последнего, не сдаваясь никогда… И их приходилось убивать, чтобы пройти через принадлежащие им земли.
И, наконец, после шести месяцев скитаний, каждый день которых был полон смертельных опасностей, на утренней заре, пред воинами мешика предстал первый город майя – Ушмаль. Об этом сообщил гонец от посланных вперёд разведчиков. Варяжко подал знак ахкакаутину – своему помощнику, коим стал Теноча – воин, пленивший его когда-то на побережье Моря Мрака... Теноча остановил войско и подошёл к Варяжко.
- До города семь полетов стрелы, - вполголоса сказал ахкакаутин.
- Готовь воинов к штурму, - Варяжко вытащил из ножен меч. Стальное лезвие блеснуло в луче восходящего солнца.
Воины развязали тюки, надевая длинные рубахи ицкаупилли, толсто простеганные хлопком.
Варяжко надел шелом, вырезанный в форме головы орла из крепкого чёрного дерева, украшенный орлиными перьями.
- Вперёд! – сказал он, взмахнув мечом, и первым пошёл к городу майя.
Медленно продираясь в густом подлеске, воины древками копий разгоняли ядовитых гадов, кишевших под ногами. С ветвей альгаробо вспорхнула стайка пугливых кецалей. Возбужденно застрекотали, завизжали потревоженные обезьяны…
Мешика напали так внезапно, что почти без сопротивления продвинулись до главной площади города. И только здесь, среди храмов и дворцов, началась битва. Свист летящих стрел, глухой скрежет обсидиановых[7] мечей, хрипы умирающих, воинственные крики наполнили еще не проснувшийся город.
На стороне мешика и тольтеков была внезапность и правильно выбранное время штурма. Кроме того, законы майя, как и законы мешика, требовали не убивать врага, а брать его в плен, чтобы принести в жертву богам или продать в рабство. Воины Варяжко – Белого Орла, в отличие от воинов майя, уже преступили чрез эту грань… И это, в конце концов, сыграло свою роль… Сопротивление горожан было сломлено, и вереницы пленников потекли к высокой пирамиде.
