Глин Айлиф - Царь Итаки
Знатный господин вздохнул, затем с поразительной скоростью понесся вверх по склону и бросил тяжелое копье в ряд воинов. Один из врагов рухнул на спину после его удара. Эперит почувствовал, как возбуждение распространяется по всему его телу, и вместе с другими понесся в атаку, крича и выставив копье вперед.
Несколько копий нашли цели, в результате чего вновь прибывшие были вынуждены отступить, у них поубавилось уверенности. Мужчина со шрамами на лице поспешил к товарищам, чтобы заново к ним присоединиться. Некоторые мгновение спустя бросили копья. Прицеливались фиванцы поспешно и плохо, но один удар получился удачным. Копье вошло в глаз молодого воина, который бежал рядом с Эперитом. Его голова раскололась, словно арбуз, а ее содержимое вывалилось на руку погибшего.
В следующее мгновение Эперит поднял меч и ворвался в строй врага, прикрываясь щитом. Один человек упал на спину перед ним, зацепившись каблуком за камень. Не было времени вонзать меч в распростертое на земле тело, поскольку вперед прыгнул гораздо более крупный и сильный человек, и его клинок пронзил шит Эперита. Острие остановилось на расстоянии толщины пальца от живота молодого воина и застряло в многослойной бычьей шкуре.
Эперит резко отвел щит в сторону и вырвал меч из руки противника. Пока тот не успел прийти в себя, юноша без колебаний вонзил собственный клинок ему в горло, мгновенно убив.
Когда этот враг падал, еще один попытался зацепить ребра Эперита копьем. Но до того, как кровь молодого воина пролилась на каменистую почву, седовласый воин появился словно ниоткуда и ударил по древку копья. Оно отклонилось в сторону, а старый боец одним резким и инстинктивным движением отрубил руку неприятеля чуть ниже локтя, а потом воткнул окровавленное лезвие ему в живот. Действовал он так быстро, что о его возрасте нельзя было догадаться.
Покрытые потом и кровью воины повернулись, чтобы встретить следующую атаку. Но оставшиеся фиванцы бежали прочь. Они скрылись за гребнем горы, оставляя мертвых.
Глава 2
Кастор
Эперит оглянулся на последствия своего первого сражения. Окружающие камни были забрызганы кровью, кругом лежали мертвые тела. Крики раненых противников прекращались один за другим: победители перерезали им горло. Юноша знал, что должен торжествовать и ликовать, поскольку убил пятерых. Но вместо этого он ощущал тяжесть во всем теле. Во рту пересохло, болело то место на ноге, где удар копья пришелся по наголеннику. Ему хотелось только сбросить доспехи и смыть кровь и грязь в ближайшем ручье, но придется подождать. Коренастый командир группы, которой помог Эперит, убрал меч в ножны и направился к нему в сопровождении пожилого воина, который спас молодому воину жизнь.
— Меня зовут Кастор, сын Гилакса, — представился он и протянул руку. Это был официальный жест, свидетельствующий о дружеских намерениях. В зеленых внимательных глазах поблескивали лукавые искорки, словно солнечные лучи в воде ручья. — А это Галитерс, начальник моей стражи. Мы — паломники с Крита, прибыли посоветоваться с оракулом.
Эперит пожал ему руку.
— Меня зовут Эперит, я из города Алибас на севере. Мой дед был начальником дворцовой стражи до своей смерти пять лет назад.
Кастор отпустил руку молодого воина, которую крепко сжимал. Командир снял шлем из полированной бронзы, на фоне которой обращали на себя снимание толстые грязные пальцы с обгрызенными ногтями. Волосы главы отряда были рыжевато-каштановыми. Кастор тряхнул головой, чтобы они не закрывали глаза. Он не казался красивым, но дружеская улыбка на сильно загорелом лице выглядела привлекательной.
— А твой отец?
Эперит почувствовал, как щеки краснеют от ярости.
— У меня нет отца.
Кастор посмотрел на него, словно пронзая взглядом, но не стал развивать тему.
— Мы в долгу перед тобой, Эперит, — сказал он. — Все сложилось бы для нас не так удачно, если бы не появился ты.
— Вы справились бы с ними и без моей помощи, — ответил Эперит, отмахиваясь от комплимента и пожимая плечами.
— Судя по виду, это была просто группа дезертиров.
— Ты несправедлив к себе, — заметил Галитерс. — И, пожалуй, переоцениваешь наши возможности. Мы, в конце концов, просто паломники.
— Возможно, — ответил юноша. — Но немногие паломники ходят вооруженными до зубов или умеют сражаться, как специально подготовленный отряд.
— Сейчас опасные времена, — заметил Кастор, мигнув в лучах утреннего солнца. — А ты тоже прибыл сюда, чтобы поговорить с Пифией? Конечно, это не мое дело, но ты ведь ушел далеко от дома.
Щеки Эперита снова загорелись от стыда. Он не мог сказать о том, что заставило его покинуть Алибас.
— В этом году случился неурожай зерна, и у нас недостаточно запасов, чтобы пережить зиму, — продолжал Кастор, поняв, что молодой воин не в том настроении, чтобы что-то объяснять. — Мы хотим снарядить флот с маслом и гончарными изделиями и отправиться за провизией, но даже пальцем не пошевелим, пока не посоветуемся о том с богами. Если море не штормовое, если там нет пиратов, то мы можем уверенно отправляться в плавание. Если все наоборот, то нашим людям придется голодать. — Командир пожал массивными плечами.
У них за спиной раздался полный боли и печали крик. Воины повернулись и увидели, как один из них стоит на коленях рядом с телом молодого воина, погибшего во время атаки на склоне. Руки скорбящего словно зависли над телом. Он хотел коснуться погибшего друга, но его отталкивали куски плоти, висевшие там, где раньше находилась голова. Наконец человек рухнул на окровавленный труп и зарыдал.
Эперит наблюдал за новыми товарищами, к которым присоединились Кастор и Галитерс. Те начали быстро копать могилу мечами поверженных врагов. Выкопав ее, они уложили туда тело, бросили мечи у него в ногах, затем положили оружие и щит самого погибшего воина. Потом люди Кастора насыпали камней на могилу, очень тщательно устанавливая их, чтобы животным, питающимся падалью, оказалось нелегко добраться до человеческой плоти.
Юноша стоял молча, когда они три раза отсалютовали молодому воину. Крики далеко разносились в прохладном утреннем воздухе. Потом он помог отряду похоронить шестнадцать поверженных врагов. Для этого выкопали неглубокую яму, поверх нее тоже насыпали камней. Воины не ликовали, не торжествовали и не злорадствовали над этими трупами. Но их хоронили не из уважения. Тела опускали в землю просто ради того, чтобы их души отправились в Гадес, а не оставались на земле и не преследовали живых.
К полудню с похоронами было закопчено. Кастор приказал своим подчиненным развести костер и принести воды от ближайшего ручья, чтобы сварить кашу. Он пригласил Эперита присоединиться к трапезе. На одном из тел нашли мешок со свежими оливками. Пока воины выплевывали косточки в огонь и пили воду, юноша молча наблюдал за своими новыми одиннадцатью товарищами.
