Глин Айлиф - Царь Итаки
Эперит решил, что не следует баловать себя теплом. После скудного завтрака из холодной каши молодой воин собрал немногочисленные пожитки и пошел по берегу ручья, текущего вниз с гор. Дорога шла под углом, петляла и была усыпана камнями, но давала точки опоры. Поэтому можно было спокойно идти, не опасаясь сорваться, а крутые берега, поросшие искривленными оливковыми деревьями, скрывали передвижения от нежелательных наблюдателей.
В правой руке Эперит нес два ясеневых копья с гладкими и черными древками. У него имелся и острый меч в ножнах, покачивавшийся под левой рукой. С плеча свисал щит из бычьей кожи, принадлежавший еще деду и подаренный стариком перед смертью. Для дополнительной защиты он носил кожаные латы и наголенники. Длинные черные волосы скрывались под бронзовым шлемом, свободно завязанным под чисто выбритым подбородком. Кроме этого у него имелся толстый шерстяной коричневый плащ, мешок с овсом, черствый хлеб, бурдюк с водой и кошель с медяками.
Какое-то время он слышал только звук журчащей чистой воды, омывавшей камни на дне ручья, и шепот ветра в кронах деревьев. Птицы приветствовали пением зимнее солнце, которое восходило над зелеными возвышенностями. Шагавший вдоль ручья Эперит почувствовал, как улучшается настроение. Такой легкости он не знал с тех пор, как покинул родной дом на севере. Путешествие к горе Парнас заняло несколько дней, и все это время он шел в одиночестве с мрачными мыслями, раздумывая о судьбоносных событиях, которые заставили его покинуть дом. Но теперь до цели оставалось всего несколько часов пути пешком, и с каждым шагом становилось легче.
Внезапно он был вынужден остановиться — с другой стороны ручья раздались резкие крики, за которым последовал яростный лязг оружия. Люди кричали в страхе и непонимании, а потом звуки боя прекратились также внезапно, как начались, оставив после себя звенящую тишину.
Как и большинство молодых греков знатного происхождения, Эперит обучался боевым искусствам с ранних лет. Он прекрасно помнил полученные уроки, поэтому огляделся вокруг, низко припав к земле. Молодой человек крепко сжимал копья вспотевшей ладонью, затем взял щит за захват и напряг слух, пытаясь уловить какие-то звуки битвы. Хотя он, сколько себя помнил, страстно желал посмотреть какую-нибудь схватку, теперь, когда невидимое сражение случилось среди впадин и возвышенностей где-то рядом с ним, он почувствовал, как пересохло во рту, а кровь стала быстрее пульсировать в венах.
Потребовалось время, чтобы успокоить нервы. Затем юноша пересек русло, разбрызгивая воду. Он бросился на землю на другом берегу. Сердце сильно стучало в груди, казалось, будто оно ударяется прямо о твердую почву. Эперит осторожно пополз вверх по склону, заняв позицию, с которой мог наблюдать за происходящим, не обнаруживая своего присутствия.
Перед ним открывалась широкая ложбина среди каменистого ландшафта, поросшая травой и кустарником, окруженная низкими холмиками. В центре в глаза бросалось то, что осталось от потревоженного лагеря — пепел затушенного костра, деревянная посуда, несколько брошенных и смятых плащей. Две группы воинов стояли друг напротив друга. Их разделял только этот разгромленный лагерь. Обе группы были готовы к схватке и напряженно ждали, когда противник начнет действовать.
Группа меньшего размера, чей лагерь атаковали, выстроилась в линию — вероятно, из дюжины щитов. Они были полуодеты и явно вооружались в спешке, но действовали организованно и готовились защищаться. В центре строя стоял невысокий мускулистый воин мощного телосложения с широкой грудью, не уступавшей по ширине его щиту. Судя по всему, силы его рук должно было хватить, чтобы переломить противнику позвоночник. Коренастый и мощный воин небрежно стирал кровь с наконечника копья. В его венах явно текла кровь знати. Вожак смотрел на неприятеля с презрением, оставался спокойным и не был испуган.
Напротив него в ряд выстроилось не меньше двадцати человек. Наконечники их поднятых копий блестели в лучах солнца. Эти люди были слишком хорошо вооружены для разбойников, а значит могли оказаться только дезертирами, сбежавшими с войны в Фивах. Осада города велась недалеко от этих мест. У них явно имелись проблемы с дисциплиной, к тому же, они выглядели потрепанными и изможденными. На покрытых пылью доспехах имелись порезы и трещины, у некоторых воинов остались незажившие раны, полученные в недавних сражениях. Выглядели они все так, словно не спали несколько дней. Один уже лежал лицом вниз в пыли.
Командир этого отряда оказался на голову выше всех своих подчиненных. Этот колосс с громовым голосом стоял, расправив плечи. Он выкрикивал оскорбления, бросая вызов знатному господину.
— Душа твоего отца гниет безымянной в Гадесе, а твоя мать стала шлюхой, чтобы не сдохнуть от голода. Твои дети сосут груди рабынь, пока жена совокупляется со свинопасами. А что касается тебя, — воин насмешливо прищелкнул пальцами, — то я сниму доспехи с твоего трупа до завтрака!
Коренастый противник не отвечал на оскорбления гиганта, он остался безразличным к тираде. Однако Эперит слышал уже достаточно. Его погнала вперед ненависть к дезертирам и ко всем людям, которые забыли о чести. Юноша вскочил на ноги на вершине склона, воткнул одно копье в землю рядом со своими сандалиями, потом поцеловал древко другого, отвел руку назад и бросил его со всей силы, на которую только был способен.
Мгновение спустя копье воткнулось в спину сквернослова и хвастуна. Его огромное тело с грохотом рухнуло лицом вперед в потухший костер. Толстые пальцы впились в пепел, оставляя за собой борозды, последнее ругательство слетело с губ, а потом из открытого рта хлынула кровь, залив почерневшие куски дерева.
Эперит не сделал паузы, чтобы порадоваться удачному броску. Он тут же вырвал из земли оставшееся копье и понесся к дезертирам, стоявшим к нему спиной, крича в полную силу своего голоса. Они остались без командира и были застигнуты врасплох, поэтому в замешательстве расступились перед ним. С одного фланга поспешно бросили копье, но прицеливались плохо, и оно только проскользнуло по траве перед ступнями юноши. Затем трое воинов из центра группы тоже бросили копья, проведя еще одну поспешную атаку. Одно пролетело над головой молодого воина, разрезая воздух, второе ударилось в его толстый щит и отскочило, острие третьего было отбито от левого наголенника, лишь придавив доспех к телу.
Боль пронзила ногу, и юноша едва не упал, но не мог остановить атаку и продолжал бежать к противникам. Увидев, как ближайший из них пытается снять с плеча шит и прикрыться им, Эперит быстро всадил бронзовое острие копья ему в пах. Неприятель с криком упал на спину, потом согнулся пополам, и копье вылетело из руки молодого воина.
