Кирилл Кириллов - Афанасий Никитин. Время сильных людей

Староста обмяк, кинжал звякнул о камень. Положив руку старосте на горло, Афанасий развернул его так, чтоб закрыться им от начинающих подниматься с земли старателей.

— Все, мужики, порезвились и будя, — сказал он, слегка придавив горло старосты.

Тот пришел в себя, закашлялся, выпучив глаза.

— Если дернетесь, я сначала ему шею сверну, потом остальным. Ну-ка подтверди. — Он тряхнул старосту так, что у того ноги оторвались от земли.

— Не двигаться никому, — прохрипел староста.

Старатели замерли, кто где стоял.

— Вот и славно, — пробормотал Афанасий. — Я вам зла чинить не хочу, но если придется… — Он снова красноречиво встряхнул старосту, окончательно поникшего и смирившегося с поражением.

— Теперь давайте вытряхивайте из-за пазух все, что у меня стибрили, и суйте обратно в мешок.

Старатели нехотя полезли под накидки, доставая браслеты, цепочки и пудреницы, кидая их обратно в шахскую наволочку.

— Вот и хорошо, — одобрил Афанасий. — Да все, все доставайте. У меня сочтено. Хоть одного камешка недосчитаюсь… — Он нажал на шею старосты, тот захрипел в его руках и забился, как висельник.

Несколько старателей поспешно куда-то отбежали и вернулись с мелочью, которую надеялись утаить.

— Ну, что сказать? — покачал головой Афанасий. — Содержимое мешка вы видели, таиться смысла нет, потому предлагаю сделку. Вы доводите меня до ближайшего города на побережье. Какой он тут?

— Баке, — ответил ему нестройный хор голосов.

— Дня полтора ходу, — добавил кто-то.

— Да. До Баке. Помогаете вместе с конем сесть на корабль, идущий за пределы шахства. Это, кстати, куда?

— Это в Чапакчур надо. В Иранские земли, других городов больших в округе нет, и корабельщики туда не плавают. А дальше только Хорасан.

— Ясно. С Хорасаном пока повременим. Значит, в Чапакчур. А на берегу даю вам денег из шахского богатства. Ясно?

— Всех-то зачем брать? — удивился один из старателей. — Возьми одного или двоих. А доберешься, так с ним на месте расплатишься. Они вернутся — поделим.

— А вы уверены, что он вернется, не захочет вас обмануть? — удивился такому предложению Афанасий.

— Родственники мы все, братья, дядья, племянники, свояки да кумовья. Своих у нас не обманывают.

— О как! Что ж, согласен. Пойдешь? — спросил он, наклонившись к уху старосты.

— Пойду, — прохрипел тот в ответ. — Если отпустишь, а то идти некому будет.

— Извини. — Афанасий чуть ослабил хватку, но до конца не отпустил. — Только, чур, все ножи да кинжалы тут оставить.

— Да ты что, сдурел, мил человек: как же в пустыне без ножа? — удивился тот, что предложил сократить число участников похода.

— Палку возьмет потяжелее, — ответил Афанасий. — Иначе не выйдет у нас с вами сделка. Я-то так и так до берега доберусь и по нему к Баке выйду, а вы без золота останетесь.

— Ладно, — согласился староста. — Один с тобой пойду и нож здесь оставлю.

— Что, пойдем али рассвета дождемся? — спросил Афанасий.

— А чего его дожидаться? Много светлее не станет, — ответил освобожденный наконец староста, потирая горло. — А священные огни путь укажут яснее, чем днем.

— Тогда двинули, — сказал Афанасий. — Что ж, не поминайте лихом и простите, если кого зашиб ненароком, — поклонился он старателям, но не слишком низко, так, чтоб видеть их руки.

Добытчики нефти неопределенно закивали: пустяки, мол, с кем не бывает.

Староста подобрал с земли свой кинжал с насечкой арабской вязью по рукоятке, бережно передал его говорливому старателю, видимо следующему по старшинству. Взял палку-черпалку, открутил от нее черпак и крутанул в руке пару раз для пробы. Остался не очень доволен, но смолчал. Афанасий подумал было попросить напоить коня, но понял, что ни за какие деньги в этих мертвых краях воды не найдет. Вода — это жизнь, а мертвецам золото ни к чему.

— Ну, давай веди, что ли? — молвил Афанасий, залезая в седло.

Без лишних разговоров староста повернулся и пошел по дороге бодрым, размеренным шагом привыкшего к дальним переходам странника. Купец тронул поводья, направляя коня следом. Он сначала оглядывался через плечо, опасаясь, не кинут ли чего в спину, но обошлось.

Скоро приспособления для нефтедобычи скрылись вдали. Пейзаж, спокойный у выработок, снова начал приобретать апокалиптический вид. Поднялись над равниной столбы синего газового огня, вскипели озерца нефти, распространяя удушливый чад. Однако такого жара, который пришлось испытать Афанасию, уже не было.

— И далеко жуть эта тянется? — спросил Афанасий провожатого.

— Нет, скоро уже закончится. К концу дня к горам подойдем, что котловину от мира отделяют, — ответил тот. — А там уже и до Баке недалеко, — добавил он, предвосхищая следующий вопрос. — А коня еще раньше напоить сможешь. Там, у гор, источник есть. А вокруг оазис малый. Цветет все буйным цветом, потому как воды хоть залейся, а подземное тепло все время греет. Там и заночуем.

Афанасий кивнул, хоть проводник и не мог его видеть. Купцу хотелось немного поговорить, но он чувствовал некоторый стыд. Похитил человека, оторвал от работы, сначала харю разбил, потом чуть не придушил. Теперь с расспросами приставать?

Чтоб отвлечься, достал книжицу Михаила. Перебросил несколько страниц, надеясь найти что-то интересное про сию чудную местность. Ни слова. Тогда он вынул из мешочка на поясе специально заготовленный уголек, коим давно собирался что-нибудь вписать, да все было недосуг. А вот сейчас можно.

«Недалеко от города Баке есть места, где газ из-под земли прямо на поверхность бьет. Горюч тот газ, потому воспламеняется от других огненных выбросов, коих вокруг множество. И тянутся эти огненные равнины…»

— Ну, вот и конец равнине огненной, — услышал он голос проводника, словно бы перекликающийся с его собственными мыслями.

Купец оторвался от книжечки, в которой аккуратно, как писарь, рисовал буквы, высунув от усердия язык. Пока он старался, уже рассвело, хотя веселее и светлее не стало, как и предсказывал староста. Выжженный камень под ногами сменился крупным песком. Нефтяные озерца пропали, и только тяжелый удушливый запах напоминал о газовых разломах.

— Э, уважаемый, — окликнул его староста. — Мне отойти надо.

— Куда это? — не понял Афанасий, с седла оглядывая пустынные окрестности.

— По нужде, — ответил он.

— Хм, ну иди, конечно, — согласился Афанасий. «Дело святое», — подумал купец. Из него-то на такой жаре вся влага через кожу испарилась.

Староста кивнул и сошел с дороги. Обошел нагромождение камней, повозился, присел, скрывшись из виду. «Ровно баба», подумал Афанасий. Убедившись, что расселин нет, а от коня на ровной поверхности старосте не убежать, вновь достал книжицу. Раскрыл.