Венецианские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках - Альберто Тозо Феи
* * *
Пройдите теперь широкую калле де ла Кьеза (calle de la Chiesa, «Церковную улицу») до понте Сан-Стин и сойдите на фондаменту деи Фрари. Пройдите по ней, и почти у подножия следующего моста увидите заведение под названием «Кафе Топпо» (Caffé Toppo) или же «деи-Фрари». Вид у него вполне современный, хоть «разбавленный» на первом этаже росписями художника XIX века Джанлучано Сормани, но история его таит много неожиданного.
Кот Нинни
Кота синьора Топпо, вместе с дочерьми управлявшегося в кафе, звали Нинни. Наверно, это был выдающийся кот, раз ему удалось стать главной туристической достопримечательностью округи. В кафе существовала «книга почетных посетителей», пришедших взглянуть на кота. В ней сохранился даже автограф русского царя Александра III, который, в ходе своего венецианского визита, выйдя из государственного архива, зашел в кафе, чтобы освежиться.
Нинни умер в феврале 1894 года; через месяц завсегдатаи заведения устроили что-то вроде пышных поминок по нему и даже заказали отчеканить памятную медаль в его честь. Из стихов, продекламированных в тот день в память об усопшем коте, до наших дней дошел сонет с такими строками:
Умер кот кафе деи Фрари,
Кот чудесный, кот прекрасный,
Мышьих полчищ враг опасный,
Мы скорбим о сем ударе.
* * *
Почти от дверей заведения отходит понте деи Фрари (ponte dei Frari), перекинутый через канал, за которым возвышается одноименная церковь – величественный готический собор деи Фрари, то есть «Братьев» – так обычно называли монахов-францисканцев. Братья-францисканцы впервые возвели его в 1428 году. А мост перед ним монахи считали священным местом, в котором нельзя арестовывать преступников. Эта святость, как объяснялось в документе, направленном в соответствующую канцелярию Яснейшей, проистекала из того, что предыдущая церковь на площади была сориентирована в прямо противоположную сторону, так что ее главный алтарь приходился ровно над каналом, и таким образом «церковь братьев была именно там, и там была капелла великая, где ныне арка (моста)». Обычай размещать святое место над водой был достаточно распространен в изначальной Венеции, как мы увидим в дальнейшем. Но Яснейшая скептически отнеслась к утверждению, что на мост может быть перенесен иммунитет алтаря.
Обойдите церковь по часовой стрелке, пройдя таким образом насквозь одноименное кампо, и, вступив на салицаду Сан-Рокко (salizada San Rocco), выйдете на кампо Сан-Рокко, на котором возвышаются Скуола Гранде Сан-Рокко и церковь, посвященная этому же святому, – Св. Роху из Монпелье, в которой он нынче и покоится. Каждый год 16 августа, в день св. Роха, дож в сопровождении всей знати отправлялся сюда, чтобы поблагодарить таким образом святого за избавление города от чумы 1575 года. И сейчас тоже в этот день перед церковью натягивают длинный балдахин над проходом, предназначенным для дожа. Если вы приглядитесь к двум мраморным панелям по обе стороны от входа, то увидите дыры, в которые вставляются шесты, чтобы удержать эту тяжелую конструкцию.
«Уловка» Тинторетто
Скуола Гранде была возведена в 1549 году, на что, как оказалось, было потрачено 47 тысяч дукатов. По завершении строительства был объявлен «тендер», чтобы выбрать художника, который возьмется выполнить цикл картин для главного зала. В конкурсе приняли участие лучшие венецианские художники того времени: Паоло Веронезе, Джузеппе Сальвати, Андреа Скьявоне, Федерико Цуккаро и Якопо Тинторетто. Этот последний, подкупив служителей, тайком снял точную мерку с овального потолка Скуолы и, пока его конкуренты готовили эскизы, написал (как всегда, чрезвычайно быстро) ту самую картину, которой мы любуемся и по сей день, и укрепил ее на месте.
В день конкурса он с уважением оглядел представленные эскизы, а потом снял покрывало со своего холста. Уточнив при этом, что, если его работа не победит на конкурсе, он просто подарит ее св. Роху – «из благодарности». Недобросовестно обратив тем самым в свою пользу старинный закон венецианских скуол, запрещающий отвергать дар, приносимый святому. И получив таким образом заказ на весь цикл.
Вернитесь, однако, на угол, обозначающий границу между двумя кампо. И обратите внимание на узкую щель между домами, которая открывает проход на калле ди Ка Липоли (calle di Ca’ Lipoli). Это ее изначальное название, обусловленное наличием на этой калле дома семейства Липоли. Но долгое время, однако, эта калле были известна под немного измененным названием «Галлиполи». Таким образом венецианцы шутливо намекали на чрезвычайную узость прохода между домами, сравнимую с узостью Дарданелльского пролива, ограниченного полуостровом Галлиполи[96]. В глубине этой калле до 1531 года жил Тициан – после чего переселился в Бири (Biri), около фондамент Нове. Пересеките эту калле и сверните налево, на фондаменту де Донна Онеста (fondamenta de Donna Onesta, «набережная Честной женщины»), которая заканчивается одноименным понте.
Столь необычное название, возможно, связано с одной старинной историей о женской добродетели. У истории существует две версии.
В радости и в горе
Жила в этом районе прекрасная простолюдинка, Сантина, уроженка Мурано, жена оружейника по имени Баттиста. И вышло так, что ею увлекся молодой патриций, Маркетто Риццо. Чтобы войти в дом и обольстить женщину, он заказал ее мужу маленький кинжал, в ту пору называемый мизерикордия, «кинжал милосердия».
Раз за разом молодой человек заходил в лавку, справиться, готов ли заказанный кинжал, – и всякий раз выбирая момент, когда мужа не окажется дома. Но Сантина не поддавалась на льстивые слова Риццо. Наконец кинжал милосердия был готов, и, не имея больше поводов видеться с женщиной, Риццо просто набросился на нее и изнасиловал. Прекрасная Сантина, не желающая жить с этим позором, схватила в отчаянии кинжал, сделанный ее мужем, и убила себя.
Совсем иначе заканчивается эта история в другой версии (представленной в старинной хронике Чиконья-э-Карольдо). Согласно этой версии, честь Сантины спас друг оружейника, бартер (шляпник) Зуан, который, обеспокоенный подозрительно частыми визитами Маркетто Риццо, вошел в лавку в тот самый момент, когда патриций собрался приступить к задуманному, но Зуан поразил его все тем же кинжалом. Но, вероятно, не убил, поскольку наказание оказалось довольно мягким – Зуан был изгнан из города сроком на шесть месяцев. Это случилось 14 октября 1490 года.
В поддержку этой версии (вкупе с мягкостью наказания) можно добавить, что в нескольких сотнях метров отсюда,
