Денис Субботин - Ларец Самозванца
-Быстро, быстро, твари! – орала она, растрёпанная, похожая на ведьму. – Ай...
Дальше посыпалась отборная еврейская ругань, ляхам и литвинам непонятная, но зато заставившая крякнуть от восторга старого знатока Даниила. Он как раз тихонько пристроился за левым плечом спешившегося пана Романа...
-Ай! – ещё раз, уже на два тона ниже, сказала жидовка. – Ай. У нас гости. Мойша, старый ты дурак! Что ж не сказал, что такие моцные паны?! Ой, вэй, бедная я женщина! Ленка, Тонька – ловите курей! Поросят тащите!..
Тут она внезапно поперхнулся на полуслове и начала медленно краснеть... Пан Анджей, любитель как раз таких женщин, подогнал своего першерона, считай, что в упор и пристально изучал ту часть огромной груди, что выглядывала в вырез грязной рубахи.
-Моцный пан чего-то желает? – робким голоском этакой голубицы, пролепетала жидовка. – Я – Сара! Сара моё имя... Мой муж тут шинкарь, а я ему по хозяйству помогаю... немного.
-Да? – мартовским котом промурлыкал пан Анджей. – Тогда, наверное, ты можешь проводить меня в погреб, где вина хранятся! Ну-ка!
Он довольно ловко спрыгнул – даже не шлёпнулся на четвереньки, как обычно случалось, когда он пытался проявить молодечество. Кончар, правда, зацепился за стремя, и борьба с собственным оружием слегка испортила эффект, произведённый его прыжком. Однако, когда пан Анджей, приобняв жидовку за мягкие части, повёл её куда-то за шинок, мало кто в отряде усомнился, что победа будет за благородным шляхтичем. Чай не впервой!
Внезапно Марек чуть слышно хохотнул за спиной у пана Романа, который с некоторой завистью, смешанной с досадой, следил за приятелем.
-Что ты? – не оборачиваясь, поинтересовался пан Роман.
-Да эта... Ракель, что ли? Смотри, господин, как она на новую любовь пана Анджея смотрит! Как рысь! Того и гляди, когти выпустит, да прыгнет!
-Да и пусть её! – пожав плечами, ответствовал пан Роман. – Пойдём, что ли, госпожа моя!
Татьяна, опершись на его руку, вошла в шинок.
По двору, заполошно кудахча, метались курицы, за которыми, кудахча не менее шумно и дурно, носились служанки. Шинок медленно наполнялся жизнью. Что-то с грохотом опрокинулось в погребе...
2.
Подтянув шаровары и затягивая потуже пояс на обширном пузе, пан Анджея с удовольствием и некоторой долей желания обозревал тело, белеющее наготой на мешках с репой. Да, место было не слишком романтичное, да и тесновато... Но жена шинкаря старалась в меру своих сил, пан Анджей мог быть доволен. Он и был доволен, чёрт побери! С момента выезда из Москвы, у него не было нормальной женщины. Эта дура, Ракель, царапалась и кусалась, визжала как кошка... В общем, одолев её сопротивление, пан Анджей так устал, что уже ничего не хотел. Вот сейчас – другое дело. Бедняжка Сара, не выла, хотя царапалась...
и сделала всё, чтобы он был доволен... и сейчас, вполне заслуженно, отдыхала, бесстыдно раскинув толстые ноги и нисколько не озаботившись тем, чтобы хотя бы прикрыться.
-Одевайся! – с неожиданно нахлынувшим раздражением сказал пан Анджей. – Муж ждёт!
-Да пусть ему крыша на голову свалится! – разразилась проклятьями жидовка. – Да чтоб он... Прости, мой господин... Наболело! Видишь ведь, шинок наш пришёл в упадок, во дворе – только грязь да куриный помёт, в сарае – лишь две коровы, а не дюжина, как бывало. Погреб, и тот пустой! Последнюю мальвазию выставим, чтобы вас, моцные паны, удоволить! Да я ради этого ничего не пожалею!
-Баню стопи! – буркнул пан Анджей, слегка смягчившись. – Попаришь потом, зайдёшь! Иди, иди!
Жидовка выскользнула, игриво зацепив по пути бедром. Пан Анджей, которого это прикосновение неожиданно взволновало, двинулся, было, следом... но в последний момент себя сдержал и пошёл в зал. Силы, так обильно потраченные, совершенно не лишним было бы подкрепить.
В зале было душно, стоял крепкий запах пота, ещё пахло пролитым пивом, жареным мясом и грязными портянками. Орлиным взором окинув зал и отметив, что бедняги жиды отсажены куда подальше, пан Анджей шагнул вперёд. Кажется, кто-то крикнул ему «осторожно», но было уже поздно. Нога пана Анджея, скользнув по чему-то жидкому, поехала вперёд, вторая осталась на месте, и пан Анджей под треск разрываемых портов плюхнулся со ступенек вниз. Колобком перекатившись через голову и ещё не очухавшись, он сразу же вскочил на ноги... Почему-то никто не осмелился смеяться над ним. Даже пан Роман. А Яцек, побледнев, вскочил с места и бросился с платком наперевес – отчищать белесые комочки, покрывшие новый кафтан его господина. Комочки эти издавали резкий и отвратный запах. Как будто это было блевотина... Блевотина?! Пан Анджей почувствовал, что его самого начинает поташнивать.
-Где здесь вода? – напряжённым голосом спросил он, лихорадочно отыскивая другой выход из зала, чтобы не пришлось шагать по размазанной по полу массе.
-Здесь, господин, здесь! – подхватив его под локоть, под его наиболее чистую часть, Яцек повёл разгневанного пана подальше от стола. А то что-то некоторые лихие шляхтичи зеленеть начали при виде своего командира...
-Ну, что ж! – сказал пан Роман, наконец-то получив возможность ухмыльнуться пошире. – Наш драгоценный пан Анджей в очередной раз влип в историю... Надеюсь, мы все сохраним молчание о ней, так как это не тот случай, разглашение которого не порушит чести!
Что шляхтичи, что казаки, все поддержали его речь одобрительными выкриками. И впрямь, позор – измазаться в блевотине – слишком велик, чтобы пан Анджей, с его-то гонором, пережил его бесследно. Другое дело, он вполне может обрушить свой гнев на того, кто разболтает эту историю... А в гневе пан Анджей был страшен! Пан Роман до сих пор с содроганием вспоминал, как они поссорились. Раздувшийся, словно кочет, низенький пан Анджей отчаянно пытался допрыгнуть до него, чтобы врезать кулаком именно по голове. Части тела пана Романа, находившиеся в пределах досягаемости, его не интересовали. С тех пор прошло много лет... Пан Анджей не изменился.
-Кстати, где же хозяин? – раздражённо рявкнул пан Роман. – Он нам, кажется, гусей обещал! В яблоках!
-Окстись, пан! – проворчал Клим Оглобля. – Откуда весной... ну, пусть ранним летом – яблоки?! Если только мочёные, с прошлого урожая. Да и то, небось, сплошь гниль да черви!
-Обещал, пусть подаёт... Пан Анджей, ты вернулся?!
Пан Анджей, бурый и насупленный, молча уселся на оставленное для него место. По слабому мановению его длани, Яцек бегом принёс ему полть куры, гороховой каши, чарку мальвазии, которую донесла-таки хозяйка.
Придирчиво изучив куру, пан Анджей мрачно куснул её. Потом ещё раз, ещё... Понравилось. Мальвазия, к слову – тоже по вкусу пришлась. Добрая мальвазия! Старая... Теперь такой уже не бывает.
