Эрнест Капандю - Рыцарь курятника

– Разумеется.

– Если же, напротив, вы без колебаний согласитесь с ним, сделайте то, что следует.

Хохлатый Петух сделал движение, чтобы уйти.

– Еще вот что, – продолжал Рыцарь Курятника, – у вас есть тайны, которых у многих нет. Если меня убьют или если я умру естественной смертью, полностью доверьтесь тому, кто был сейчас здесь со мной и лица которого вы никогда не видели, повинуйтесь ему, потому что все инструкции, которые он будет давать, он получит от меня. Теперь прощайте.

Виконт поклонился и, положив письмо в карман, вышел.

Лишь только Хохлатый Петух вышел из комнаты, Рыцарь Курятника подошел к драпировке и поднял ее. Эта драпировка закрывала маленькую дверцу, которая была открыта, и С. в своей маске стоял на пороге.

– Вы слышали? – спросил его Рыцарь Курятника.

С. подошел и, схватив обе его руки, лихорадочно по– жал

их.

– Ничто меня не удивляет в вас, – сказал он.

В эту минуту раздалось пение петуха.

– А вот и Зеленая Голова, – сказал С. – Теперь-то мы все узнаем.

Второе «кукареку» раздалось на этот раз ближе. Рыцарь Курятника покачал головой.

– Это не крик Зеленой Головы! – сказал он.

– Вы так думаете?

Леонарда отворила дверь и сказала:

– Петух Негр желает говорить с начальником.

– Пусть войдет, – отвечал Рыцарь Курятника.

– Разве Петух Негр выходил? – с удивлением спросил

С.

– Да, я посылал его.

Тяжелые шаги раздались на ступенях лестницы. Петух Негр, черный с головы до ног, появился на пороге.

– Что ты имеешь мне сказать? – живо спросил Рыцарь Курятника.

– Зеленая Голова умер! – отвечал Петух Негр.

– Как?! – вскричал С.

– Ты сказал «умер»? – повторил Рыцарь Курятника.

– Да, – сказал Петух Негр.

– Где и как?

– Он лежит на мостовой на улице Корделье, перед домом, на углу улицы Готфейль; на шее у него красный шнурок; им его и удавили – вот все, что я знаю.

– Давно он умер?

– Не думаю: он был уже холоден, но тело еще не окоченело.

– Что ты сделал?

– Ничего! Удостоверившись в его смерти, я прибежал сообщить об этом вам и получить указания.

– Ты никому не говорил?

– Ни слова никому.

– Веди же нас.

Петух Негр бросился к двери. Рыцарь Курятника энергичным жестом пригласил С. следовать за ним. Все трое спустились с лестницы и вышли из дома.

Петух Негр шел впереди и наконец остановился.

– Здесь, – сказал он, протягивая руку и указывая пальцем на неопределенную массу, едва видневшуюся в темноте. Рыцарь Курятника и С. подошли и наклонились.

– Да, это Зеленая Голова, – сказал Рыцарь Курятника, осветив фонарем лицо человека, лежащего перед тумбой.

– Он умер, – сказал С., приложив руку к сердцу и к пульсу, – но не более чем два часа назад.

Рыцарь Курятника, поставив фонарь на землю, приподнял голову убитого, чтобы рассмотреть шнурок, стягивавший шею. Этот шнурок, очень тонкий, похожий на те, которые употребляют на Востоке палачи, был из красного шелка; он два раза обвил шею, и узел, ставший причиной смерти, был не обычной петлей, а чем-то вроде витого шнурка, поддерживаемого медной защелкой с пружиной.

Лицо было искажено, черты страшно изменены; глаза выкатились, и рот полуоткрыт; зубы сжаты, и кровавая пена еще виднелась на губах. На шее был синеватый отек, указывавший на внутренний разрыв артерии под действием шнурка.

С., внимательно осмотрев труп, позвал Петуха Негра и вместе с ним начал обыскивать карманы Зеленой Головы.

– Ничего, – сказал тот, приподнимаясь.

– Ничего? – спросил Рыцарь Курятника.

– Все карманы пусты: бумаги, бывшие с ним, исчезли.

Рыцарь Курятника и С. переглянулись. Первый взял фонарь и очень внимательно стал осматривать труп. Вдруг он наклонился и поднял бумажку, сложенную вчетверо; быстро развернув ее, он пробежал записку глазами.

– О! – выдавил он со странным выражением лица. Затем, после минутного молчания, он обратился к Петуху Негру и сказал:

– Отнеси труп нашего друга в дом на Кладбищенской улице и положи его на нижнем этаже. Идем! – обратился он к С.

Книга вторая

Любовница короля – Прекрасная незнакомка

Утром 23 февраля 1745 года, то есть недели через три после событий, описанных в первой части, щегольская карета со светло-зеленым кузовом и колесами, украшенными серебром, запряженная четверкой, проезжала по городу Боасси-СенЛежэ.

На дверцах кареты был нарисован герб с изображением двух великолепных кабаньих клыков.

К шеям лошадей были привязаны колокольчики. Гривы их были переплетены шелковыми лентами изумрудного цвета. Два форейтора в бархатных зеленых камзолах с серебряными галунами и в треугольных шляпах, украшенных кокардами из белых лент, управляли лошадьми. Два лакея в зеленых с серебром ливреях сидели на запятках.

В карете два человека, небрежно откинувшись на подушки, любовались великолепным пейзажем.

Хотя была зима, последние две недели было не холодно. Солнце всходило лучезарное, небо было чистое. Путешественники в щегольских охотничьих костюмах были не кто иные, как герцог де Ришелье и маркиз де Креки. На этот день в лесу Сенар была назначена королевская охота, и герцог с маркизом ехали на место сбора, назначенное обер-егермейстером. Дорогой они беседовали, смеялись, обменивались придворными анекдотами, непревзойденным знатоком которых был герцог де Ришелье. Креки больше слушал, чем говорил.

Карета ехала мимо парка Брюнуа, и великолепный замок, который безумная расточительность маркиза должна была сделать знаменитым двадцать лет спустя, величественно сверкал своими позолоченными кровлями.

– Ей-Богу! – воскликнул Ришелье, смеясь. – Король, сделав маркизом Париса де Монмартеля, должен был бы дать ему герб, изображающий золотое поле, заваленное мешками!

– Парис оказал такие большие услуги, – сказал Креки с притворной серьезностью.

– Большие услуги! – повторил Ришелье. – Кому же?

– Самому себе.

– А! Очень хорошо!

– Утверждают, любезный герцог, что этот главный банкир Франции имеет в своей личной кассе больше двадцати миллионов.

– Это правда, маркиз. Господин придворный банкир обладает такой властью, что сам назначает контролеров.

Схватив шелковый шнур, висевший у переднего стекла, он дернул его и закричал:

– Не сюда! Не сюда!

Карета, поворачивавшая было направо, на дорогу, где было назначено место сбора охотников, вдруг остановилась. К дверце подошел лакей, почтительно держа в руке шляпу.

– Налево, по дороге в Соази, – сказал герцог.

Лакей передал приказ форейторам, и карета быстро покатилась в другом направлении.