Восстание - Саймон Скэрроу
Макрон предчувствовал неминуемое поражение и смерть, но даже сейчас прокричал военный клич во славу Рима, прежде чем мог быть нанесен новый удар. На этот раз копье раскололось, и ему пришлось отпустить верхний конец, чтобы спасти руку от рассечения клинком противника. Откинувшись в сторону, он перевернулся, все еще сжимая короткий обломок у основания оружия, немного не доходивший пятидесяти сантиметров в длину. Он лежал на животе, поправляя захват, когда Белломаг поднялся над ним, стоя справа от него.
- Повернись лицом к смерти, римлянин! Или получи мой меч в спину, как трус!
Макрон напряг мышцы и развернул тело, приподнявшись на левой руке и вонзив маленькое железное острие в нижней части копья в ицена. Кончик прорвал его штаны и набедренную повязку, а затем мягкую плоть мошонки и пронзил пах. Макрон изо всех сил вбил расколотый кусок дерева и сильно скрутил его, прежде чем вырвать на свободу.
Белломаг взревел от удивления и агонии и отшатнулся назад, полуподняв меч, в ужасе глядя на себя. Кровь хлынула из раны и забрызгала примятую траву у его ног. Макрон, снова встав на ноги, рванул вперед и бросился на ицена, схватив его за правое запястье и в ярости воткнув конец испорченного копья. Железный наконечник снова и снова вонзался Белломагу в грудь, плечо и шею, и кровь брызнула на лица обоих мужчин. Толпа вокруг них погрузилась в гробовую тишину, наблюдая за внезапным поворотом судьбы.
Ицен ревел, как раненый бык, которого Макрон однажды видел убитым во время охоты на животных, устроенной для публичного развлечения еще в Риме его юности. Он выронил меч и размахивал кулаками, пытаясь отбить Макрона, но безуспешно. Затем он споткнулся и упал на колени, пьяно размахивая руками. Макрон попятился, с его импровизированного оружия капала кровь, и он держал его готовым нанести новый удар. Но он видел, что с Белломагом покончено. Он истекал кровью. Оставалось только дать ему милосердный конец. Он был в долгу перед ним, решил он, после того, как ицен дал ему шанс, когда на него напала женщина из толпы.
Проходя вокруг и позади своего покачивающегося противника, он протянул руку через широкое плечо Белломага и вонзил железное острие в мягкую плоть за ключицей слева от его челюсти. Ицен откинул голову назад и посмотрел на него, затем кивнул и пробормотал: - Са…
Напрягая мышцы рук, Макрон вонзил расколотый конец копья в сердце Белломага. Руки ицена дернулись, и он издал глубокий стон, когда Макрон ослабил хватку и отступил.
Вокруг воцарилась тишина, толпа стояла неподвижно и ошеломленно смотрела. Подбородок Белломага упал на грудь, а руки упали по бокам, затем он повалился вперед лицом вниз на землю и в последний раз вздрогнул, прежде чем его тело осталось неподвижным. Это была более быстрая смерть, чем та, что предназначалась Макрону, если бы бой пошел другим путем, но ицен сражался честно, и Макрон уважал это.
Он хладнокровно приветствовал павшего чемпиона, не совсем признавая, что сумел пережить это испытание. Он почувствовал дрожь в своих конечностях и глубоко вздохнул, успокаиваясь, а затем поднял правый кулак в воздух и крикнул так громко, как только мог: - Победа! Победа Рима!
Его слова разрушили чары, и из толпы послышались первые гневные крики. Боудикка поднялась на ноги и торопливо совещалась с друидом, прежде чем отдать приказ своим телохранителям. Двое мужчин подбежали к Макрону, который продолжал кричать, несмотря на нарастающий враждебный шум, окружавший его. Они схватили его за руки, завели их за спину и наполовину приподняли, так что напряжение вызвало мгновенную агонию, пока они направлялись к Боудикке.
Ее глаза были широко раскрыты и сверкали, и она дрожала от ярости, когда он оказался перед ней на ногах. Он хотел было что-то сказать, но она сильно ударила его и закричала: - Молчи, римская собака!
Щека Макрона горела, когда он повернул голову к ней лицом и высокомерно поднял подбородок.
- Вот и все с твоим чемпионом…
Она ударила его еще раз, а затем наотмашь, и он почувствовал вкус крови на языке.
- Почему ты не мог просто умереть, Макрон? - сказала она резким тоном. - Ты дурак. Ты проклятый дурак. Я пыталась избавить тебя от худшего. У тебя был шанс умереть хорошо, как солдат.
Он нахмурился.
- Я думал, что цель заключалась в том, чтобы унизить меня.
- Я знала, что ты никогда этого не допустишь. Я была уверена, что ты захочешь умереть побыстрее и избавить себя от этого. - Она сделала паузу. - Теперь ничто не сможет спасти тебя от друидов. После этого они обеспечат все муки твоему телу, какие только можно себе представить. А когда они закончат, то, то что от тебя останется, будет сожжено заживо в плетеном человеке.
Она еще мгновение смотрела на него, а затем повернулась к стражникам, державшим его.
- Уведите его. Отведите его обратно к моей колеснице и крепко привяжите. Никого к нему не подпускать. Никто не должен его трогать, иначе я оторву вам головы. Выполнять!
Когда его уводили, ярость толпы достигла опасной точки, и десятку воинов Боудикки пришлось расчищать путь вниз по холму и образовывать заслон между мятежниками и объектом их ярости. Макрон смотрел перед собой, расправив плечи и напрягши спину, вознося молчаливую молитву благодарности Юпитеру Наилучшему Величайшему за его божественное милосердие.
*************
ГЛАВА X
Остаток утра и большую часть дня Макрон пролежал в тени под колесницей. Атмосфера в лагере мятежников заметно изменилась. Угрюмое молчание воцарилось среди последователей Боудикки. Десять ее телохранителей стояли вокруг колесницы, сдерживая любых особо кровожадно настроенных бриттов и выдвигаясь против тех, кто слонялся, разбрасывая угрозы и оскорбления. Некоторые пытались швырнуть камни в распростертую привязанную фигуру, но стражники быстро их прогоняли. В любом случае расстояние до колесницы и укрытия, которое она давала Макрону, означали, что в него ни разу не попали, пока он отдыхал и размышлял о своем положении.
Поражение Белломага дало ему не больше дня, и если ему не удастся бежать, повстанцы обеспечат его смерть на следующий день. Он уже слышал отдаленные звуки пилы и стука молотков, пока
