Пьяное Средневековье. Средневековый алкоголь: факты, мифы и заблуждения - Екатерина Александровна Мишаненкова
Салернский кодекс утверждал, что вино лучше пива, потому что пиво вызывает более длительное и менее приятное опьянение, а также потому, что пары пива более грубые, чем у вина, поэтому мозгу труднее от них очиститься. Поэты говорили, что вино делает стариков молодыми, и вообще вовсю намекали на его пользу для здоровья. Во второй половине XIV века Франсеск Экшименис, знаменитый каталонский писатель и богослов, утверждал, что у его соотечественников-каталонцев лучшие манеры в Европе, потому что они пьют только хорошее вино (причем умеренно). Он противопоставлял им англичан и немцев, пьющих такие грубые напитки, как пиво, медовуха и сидр, а также французов и ломбардцев, которые хоть и пьют вино, но злоупотребляют им. Французские и итальянские путешественники по германским землям жаловались, что постоянно страдают от местных грубых нравов и проникающего всюду запаха пива.
Знаменитый итальянский врач XIII века Альдобрандино из Сиены в 1256 году писал о пиве, приготовленном из овса, пшеницы и ячменя. Он рассматривал его с медицинской точки зрения и утверждал, что пиво, приготовленное из овса и пшеницы, лучше ячменного, потому что вызывает меньше газов. Но в целом он был категорически против пива: по его мнению, оно вредит голове и желудку, вызывает неприятный запах изо рта, разрушает зубы, наполняет желудок неприятными испарениями, заставляет пьющего быстро напиваться и приводит к недержанию мочи. Для тех, у кого все-таки нет возможности пить такой полезный напиток, как вино, он рекомендовал делать ржаное пиво с мятой и диким сельдереем – по его мнению, это был наиболее безопасный для здоровья вариант. Впрочем, кажется весьма сомнительным, что у него там, в Италии, был большой опыт наблюдения за людьми, употребляющими пиво, и тем влиянием, которое оно на них оказывает.
Элизабет Вудвилл. 1471 г.
В свою очередь страны, где традиционным напитком было пиво/эль, с презрением относились к народам, пьющим эту «кислятину», как они называли вино. Опять же, по понятным причинам: хорошие вина в северных странах были прерогативой людей богатых и знатных, а то, что было доступно широким слоям населения, другого слова и не заслуживало. Репутация английского эля, например, значительно укрепилась во время Столетней войны, потому что довольно часто звучало мнение, что превосходство англичан перед французами в силе и храбрости связано с тем, что они пьют эль, а французы – вино.
Но тем не менее чем дальше к северу, тем меньше шансов у винограда вызреть, а следовательно, тем хуже и дороже произведенное там вино. А доставка из других регионов существенно повышала цену – так, Ричард Ангер приводит данные, что в Страсбурге вино стоило примерно столько же, сколько пиво, в Нюрнберге французские вина стоили уже в 2,6 раза дороже пива, в Гамбурге – в 14, а в Кракове – в 19 раз. Так что в северо-восточной Европе пиво имело серьезное преимущество перед вином – оно было доступно всем.
К тому же большая часть средневековых вин довольно плохо хранилась – в то время в основном употребляли молодое слабоалкогольное вино, выдержанное и крепкое было привилегией богатых. Парижский Горожанин в своем дневнике перечислял «болезни вина», которые проявлялись, если его слишком долго хранить, но суть в общем-то сводилась к тому, что через несколько месяцев ароматный напиток превращается в опасную мутную жижу. Это тоже способствовало тому, что с распространением хмеля вино стало понемногу проигрывать пиву. Тем более что пивоварение совершенствовалось, и хорошие дорогие сорта пива, с одной стороны, начинали считаться престижными и достойными столов знатных персон, а с другой – в северных странах все равно были дешевле вина.
Запись в дневнике Элизабет Вудвилл, будущей жены короля Эдуарда IV. 10 мая 1451 г.
6.00 утра. Позавтракали. Говяжий огузок слишком сильно разварился, а эль немного несвежий. Памятка: сообщить повару о первой ошибке и самой исправить вторую, ежедневно откупоривая свежую бочку[51].
Учитывая, что Элизабет родилась около 1437 года, то можно оценить, какой хозяйственной она была в 14 лет, еще до первого своего брака.
В северных странах к середине XIV века, а кое-где и раньше, пиво быстро перестало быть напитком простонародья. Записи домашней бухгалтерии графини Голландской показывают, что при ее дворе пиво в 1320–1340-х пили практически все, включая ее саму. В 1319 году они потребляли в среднем около тринадцати баррелей пива каждую неделю, причем треть его была гамбургским, то есть дорогим, закупаемым специально для господ.
Вообще в течение XIV–XVI веков потребление вина в Нидерландах сильно сократилось. И хотя причин у этого было много – торговые, политические, культурные – основной все же был рост потребления пива. Кстати, медовуху там тоже стали пить меньше и тоже по той же причине – мед был дорог, и не было смысла тратиться на него при наличии большого количества дешевого и качественного пива.
Похожая ситуация была и в германских землях, но там большую роль сыграло еще и похолодание, так называемый «Малый ледниковый период», начавшийся в 1310-х годах и продолжавшийся почти до конца XIX века. В чем было дело, в изменении течения Гольфстрима или в какой-то вулканической активности, никто до сих пор толком не знает, но факт остается фактом – с 1312 по 1315 год Европа фактически не видела лета, с 1313–1314 годов зимы стали суровыми, снежными, с морозами и сугробами, чего многие страны не видели с X века. В Париже Сена покрылась толстой коркой льда, в скандинавских странах началось наступление ледников. Гибли посевы, вымерзали фруктовые сады, на Европу обрушился голод, за которым последовала Черная смерть.
Пивовар. XV в.
