Мишель Зевако - Капитан
…Капестан решил наведаться на улицу Барре. Расспросив прохожих, он добрался до нее довольно быстро и внимательнейшим образом осмотрел окрестности. Однако ничего интересного не обнаружил: наглухо закрытые двери, холодные, лишенные жизни фасады домов. Так ни с чем шевалье и двинулся прочь…
Целую неделю Капестан предавался горьким размышлениям. «Все мои беды произошли от встречи с Жизелью», – мрачно думал он.
Шевалье дал себе клятву больше не вспоминать о девушке, но только и делал, что нарушал ее: вскочив на Фан-Лэра, он мчался галопом то в Медон, то на улицу Дофин, то на улицу Барре – Коголен показал ему дом, перед которым остановилась загадочная карета. Медонский волшебный замок казался заброшенным, в парижском дворце герцога Ангулемского царило спокойствие, а что касается дома на улице Барре, то Капестану ни разу не удалось увидеть, как открываются двери или окна маленького особняка.
Недели две провел шевалье в такой скачке; временами ему казалось, что он сходит с ума. Однажды вечером, когда юноша, подавленный, сидел на краешке своей кровати, его отвлек от мрачных дум недовольный голос:
– Дело плохо, сударь! Коли сегодня потратим последний пистоль, то завтра нам не на что будет жить. Вот кабы вы послушались моего совета да сбегали в одно интересное местечко… Входят туда бедными, а выходят богатыми.
– Игорный дом, черт возьми! – вскричал молодой человек. – И где же он находится?
– В Ситэ, на улице Дезюрсен, – охотно объяснил Капестану верный оруженосец.
Шевалье немедленно помчался по указанному адресу. Игорный дом располагался в самой середине улицы. Впускали туда всякого, у кого был пристойный вид и учтивые манеры. Шевалье поднялся на второй этаж, пересек прихожую и оказался в обширном зале, где около пятидесяти женщин и мужчин сгрудилось вокруг диковинного устройства, рядом с которым восседала улыбающаяся дама – хозяйка заведения.
Капестан приблизился и сделал то же, что делали прочие игроки: вынул из серебряной урны костяной кружочек, а свой пистоль, единственный и последний, положил на поднос.
Юноша взглянул на кружок: номер семнадцать.
Полчаса пришлось подождать, затем салон оживился – все кинулись к высокому столу. Хозяйка бросила на стол шарик, который, несколько раз подпрыгнув и покружившись, закатился в одну из лунок – таких лунок в столешнице было проделано семьдесят.
– Господа! – объявила хозяйка. – Номер семнадцать выиграл!
– Вот это называется везение! – воскликнул обрадованный шевалье.
– Сударь! – раздался рядом с ним умоляющий женский голос. – Ради Бога, не берите больше номер семнадцатый. Оставьте его мне!
Правила игры предоставляли выигравшему привилегию сохранить свой номер или номера для следующей партии.
– Охотно уступлю его вам! – любезно ответил шевалье, кладя свой кружок на поднос.
Дама алчно схватила жетон и поставила пистоль, а Капестан пересчитал свои золотые монеты – их оказалось шестьдесят. Костяные кружочки снова вернулись в урну. Двое игроков, тихонько переговорив друг с другом, принялись внимательно разглядывать шевалье. Затем один из них стремительно вышел, а другой уселся рядом с девушкой замечательной красоты, тщетно старавшейся привлечь к себе внимание Капестана, который вытащил новый жетон с номером двадцать пять. Прелестная девушка – это была Марион Делорм – так и осталась незамеченной…
Снова прошло полчаса. Последний жетон исчез из урны. Шарик опять покатился по столу – и голос хозяйки возвестил:
– Господа! Выиграл номер двадцать пятый! Капестан даже побледнел. Забрав новый столбик выигранных золотых монет, молодой человек со смехом воскликнул:
– А почему бы не попробовать в третий раз? Мои кружочки меня не подводят!
Теперь ему достался номер три.
– Оставьте меня в покое, сударь! – прозвучал рядом с шевалье голос, заставивший юношу вздрогнуть. – Ваши любезности похожи на оскорбление!
Капестан живо обернулся. Он узнал Марион Делорм и поклонился ей. Господина де Лувиньяка он тоже вспомнил без труда.
– Шевалье, – промолвила Марион Делорм. – Будьте любезны проводить меня до кареты. Мне надо избавиться от этого господина.
– Не беспокойтесь, сударыня, – ответил Капестан. – Увидев перед собой мужчину, этот господин сразу становится кротким, как ягненок: Пульчинелла боится Капитана.
– Этот человек, – пояснила Марион, – три раза встретив меня во дворце маршала д'Анкра, посчитал своим долгом влюбиться и теперь докучает мне своими нескромными признаниями.
– Во дворце маршала д'Анкра, сударыня?! – громко ужаснулся шевалье. – В этом разбойничьем вертепе!
Лувиньяк, побледнев, шагнул к Капестану. Шевалье сделал курбет[9], словно мим в итальянской комедии, и поощрительно произнес:
– Смелей, Пульчинелла! Померяйся силами с Капитаном!
– Сударь, – проговорил наконец оскорбленный Лувиньяк, – решитесь ли вы повторить эти слова где-нибудь в другом месте?
– Я согласен повторить их где угодно, – воскликнул шевалье, – но только не во дворце Кончини, где принято в восьмером набрасываться на одного…
По толпе игроков пробежал ропот ужаса, но тут хозяйка объявила о начале новой партии, и все сгрудились вокруг стола, по которому вновь покатился шарик.
– Предлагаю встретиться на мосту Менял, – вы молвил Лувиньяк. – Проткнув вас шпагой, я пора дую рыбок славным угощением.
– Согласен, – кивнул юноша. – Не мешает как следует умыть вас в Сене – на вашей физиономии все еще видны следы крови, оставшиеся после удара моей шпаги.
Лувиньяк невольно поднес руку к своему лбу, но тут же отдернул ее и устремился к двери. Хозяйка в этот момент прокричала:
– Выиграл номер третий! Счастливчик! Три раза подряд такая удача!
Шевалье забрал деньги. Теперь у него было уже сто восемьдесят пистолей!
Он повернулся к Марион, присутствовавшей при ссоре Капестана с Лувиньяком.
– Ведь вы туда не пойдете? – умоляюще спросила красавица.
– На мост Менял? – вскинул брови шевалье. – Конечно, пойду. А заодно заверну в лавчонку и поменяю свои пистоли на дублоны. Никогда еще мои карманы не отягощало столько золота!
– Но вас же там убьют! Убьют из-за меня! – простонала Марион.
– Ну и что, сударыня? – ответил Капестан с той галантностью, которая заставляла трепетать сердца всех женщин. – Однако напрасно вы так волнуетесь. Я не собираюсь умирать.
– Разве вы не знаете, кто такой Лувиньяк? – испуганно прошептала девушка. – К тому же он только что, незадолго до своего ухода, говорил о вас с господином де Базоржем.
– Тем лучше! – беспечно улыбнулся Капестан. – А кто такой этот Базорж?
