Рафаэль Сабатини - ВОЗВРАЩЕНИЕ СКАРАМУША
— Но каков этот конец?
— Мы его видели. Остальное неважно. Довольно странно осознавать, что они, все до единого, были создателями республики, на алтарь которой их теперь принесли в жертву. Ланжюине, основатель Якобинского клуба; Барбару, который поднял Марсель на подмогу революции; Сент-Этьен, автор гражданской конституции; Бриссо, который отравлял народ своими революционными сочинениями; Фоше, апостол революционной церкви. Все они объединились, чтобы опрокинуть трон. И вы, роялист, испытываете к этим людям сострадание? С ними покончено, как и со всякой возможностью установить в государстве законность и порядок. Сам способ их устранения говорит о крахе Конвента. С сегодняшнего дня великие законодатели стали рабами суверенной черни. Её величество толпа сегодня вкусила власти. Теперь она будет упражняться, в демонстрации силы, что неизбежно приведёт к гибели, ибо анархия всегда разрушительна. — После паузы гасконец схватил Андре-Луи за руку и добавил с ликованием в голосе. — Сегодня — величайший для монархии день с тех пор, как четыре года назад пала Бастилия. Оставшихся с лёгкостью сметут те же силы, которые устранили жирондистов.
Он хлопнул угрюмого Андре-Луи по плечу.
Во имя Господне, возрадуйтесь хотя бы собственной проницательности. Сегодня мы получили доказательства теории, которой вы поразили меня в Гамме.
Глава XV. ПРЕЛЮДИЯ
В тот день Андре-Луи и барон обедали с Бенуа, процветающим банкиром из Анже.
В великолепно обставленном доме Бенуа на улице Дезорти, также как и в его добродушной упитанной физиономии, мало что свидетельствовало о приверженности их хозяина к уравнивающим доктринам демократии, хотя ему доставляла немалое удовольствие репутация её столпа. Если движения, жесты, произношение и обороты речи выдавали его плебейское происхождение, то держался он с благодушной барственностью. Богатство принесло Бенуа уверенность в себе и уравновешенность, которую даёт чувство собственной безопасности. Безопасность и надёжность его положения нисколько не пострадала от следующих друг за другом потрясений, которые будоражили страну. А ведь сколько достойных людей благородного происхождения были погребены под обломками! Но господин Бенуа помимо миллионов в сейфах обладал куда более ценным по тем неспокойным и опасным временам сокровищем. Его бухгалтерские книги содержали немало записей о сделках, заключённых от имени некоторых апостолов революции. Ни одна партия в государстве не могла похвастаться тем, что никто из её членов не прибегал к посредничеству Бенуа в различных деловых операциях; и выгода, которую они извлекали для себя — стань она достоянием гласности — могла бы навлечь смертельную опасность на их головы. Видные деятели революции рекомендовали друг другу банкира, характеризуя его как человека «надёжного». А Бенуа, со своей стороны, считал надёжным своё положение, поскольку держал этих патриотов заложниками своей безопасности.
Он мог бы поведать миру истинную причину радения Дантона о принятии закона о неприкосновенности частной собственности; он мог бы во всех подробностях объяснить, как великий трибун и апостол равенства стал крупным землевладельцем в округе Арси. Он мог бы рассказать, как неразборчивый в средствах депутат Филипп Фабр, называющий себя д'Аглантеном, заработал тридцать шесть тысяч ливров на правительственном заказе на армейские сапоги, картонные подмётки которых мгновенно изорвались в клочья. Он мог бы раскрыть секрет Лакруа и по меньшей мере дюжины других народных представителей, которые пару лет назад были умирающими от голода стряпчими, а теперь вовсю наслаждались жизнью и держали собственных лошадей.
Но Бенуа не зря считали надёжным человеком. Он никогда не упускал шанса укрепить свои гарантии, увеличив число драгоценных заложников. Словно жирный паук он плёл на улице Дезорти свою прочную паутину и опутывал ею мотыльков — казнокрадов, которых было немало среди голодных и алчных политиков. Впрочем, опутать их не составляло особого труда. По мнению де Баца, они только и ждали возможности поддаться соблазну.
Из всех своих помощников по проведению подрывной кампании, которую задумал Андре-Луи, барон никого не ценил так высоко, как Бенуа из Анже. И, поскольку де Бац доказал банкиру, что их сотрудничество может оказаться взаимовыгодным, Бенуа, в свою очередь, тоже высоко ценил барона. Возможно также, что, будучи человеком проницательным, банкир не верил в долговечность существующего режима. И, избегая политики, он благоразумно обзавёлся друзьями в обоих лагерях.
Сегодняшнее приглашение к обеду не было обычной светской любезностью. Земляк Бенуа Делонэ, представитель Анже в Национальном Конвенте, тоже получил приглашение банкира. Делонэ отчаянно нуждался в деньгах. Он имел несчастье поддаться чарам актрисы мадемуазель Декуан. Но Декуан стоила недёшево даже народному представителю. В недавнем прошлом очаровательная дива получила на этот счёт хороший урок. В течение нескольких месяцев она была любовницей вульгарного мерзавца Франсуа Шабо, ослеплённая по началу его выдающимся положением в партии Горы. Близкое знакомство с этим господином открыло ей, что блеск его политических талантов далеко не искупает неприглядность его привычек и убогости существования, к которому вынуждала Шабо нехватка денег. Поэтому мадемуазель Декуан решила, что их пути должны разойтись, и теперь Делонэ к своему отчаянию обнаружил, что связь с Шабо научила её требовательности и взыскательности.
И депутат Делонэ, очень внушительного вида представительный сорокалетний мужчина, оказался достаточно прозорливым, чтобы разглядеть возможности, которые открывало перед ним его положение. Если его и мучили опасения, вправе ли народный представитель воспользоваться ими, то страсть к Декуан быстро заглушила его совесть. Но, чтобы делать деньги на операциях, возможность которых он углядел, требовался начальный капитал, а у Делонэ не было ничего. Поэтому он разыскал своего земляка Бенуа и попросил того о необходимой финансовой помощи.
Бенуа такое партнёрство не привлекало. Но он сообразил, что Делонэ, возможно, отвечает требованиям барона, о которых тот как-то осторожно намекнул банкиру.
— Я знаком с одним человеком, — сказал он Делонэ, — который располагает значительными средствами. Он всегда проявлял интерес именно к такого рода операциям. Думаю, вы с ним окажете друг другу услугу. Приходите ко мне пообедать на следующей неделе, я вас познакомлю.
Делонэ с готовностью принял приглашение, и, когда де Бац и Андре-Луи вошли в богато обставленную гостиную банкира, они обнаружили, что депутат уже дожидается их.
