Кристиан Жак - Война корон
Завладев золотыми приисками, Неджех богател день ото дня и, не скупясь, перестраивал Керму по своему вкусу. Последним новшеством были фаянсовые изразцы, — и вот на всех домах столицы появились нарядные фризы со львами. Апопи прислал властителю Нубии искуснейших столяров: правители то и дело передавали друг другу послания в виде каменных скарабеев и обменивались любезностями. Так во дворце появились изящные ложа и кресла в египетском стиле.
Керма купалась в роскоши. Союзники гиксосов заключали очень выгодные торговые соглашения, в Нубию привозили товары с Крита и Кипра, вожди покоренных племен приносили Неджеху богатые дары.
Несомненно, властитель Нубии утратил прежнюю воинственность, разбаловался и изнежился. Разжирев и обленившись, он позабыл прежние честолюбивые мечты и радел лишь об удобствах своего существования. Приближенные считали, что это к лучшему. Однако за мир приходилось платить безоговорочным подчинением гиксосам. Чего ждать от этих алчных хищников, никто не знал. Возможно, пожрав египтян, они успокоятся. А что если их соблазнит нубийское золото?
Дабы предотвратить войну, Неджех с каждым годом посылал в Аварис все больше драгоценного металла. Пусть Апопи утолит свою жадность и не покушается на далекую Керму, послушную и дружественную.
Когда управитель царского дома доложил о прибытии Кривого, Неджех досадливо поморщился. Посол гиксосов мог перехитрить и обойти любого, с ним надо держать ухо вострю. Обмануть его непросто, но попробовать придется. Ведь если Апопи потребует еще золота, нужно внушить ему, будто золота нет: рабы не могут намыть больше, чем уже послано.
— Отлично выглядишь, приятель, — приветствовал он посла.
— Внешность обманчива, владыка.
— Брось! Ты ведь пришел ко мне с добрыми вестями, не так ли?
— Мятежники выступили из Фив, захватили Гебелен и Элефантину.
— Знаю! Получил твое послание. Хорошего мало, конечно, но вскоре воины правителя Апопи отобьют обе крепости, верно?
— Само собой, отобьют.
— Тогда зачем же ты потревожил меня?
— Хочу предупредить, что Яххотеп и Камос вторглись в пределы Нубии.
Неджех расхохотался.
— Мне угрожают слабая женщина и мальчишка! Они, должно быть, сошли с ума: здесь их ждет верная смерть!
Кривой смотрел по-прежнему угрюмо.
— Что-то не верится.
— Не верится? Мои воины ждут в засаде. Да и свирепые меджаи мокрого места не оставят от мятежников.
— Сомневаюсь, что междаи так уж тебе преданы. Не забудь, они злопамятны и мстительны, а твои люди в последнее время их сильно притесняли.
— Все равно они не посмеют восстать против меня! Фиванских мятежников уничтожили всех до единого, будь уверен.
— А если не уничтожили? Тогда разумнее всего сосредоточить побольше воинов в крепости Бухен, пока не поздно.
— Бухену враг не страшен. Если бы начальник гарнизона Сопд не предал египтян и не отворил мне ворота, я бы осаждал крепость до бесконечности и вряд ли бы ее взял.
— Мне кажется, мы напрасно недооцениваем противника. Яххотеп, хотя и женщина, неплохо командует войском. Ведь странно, что горстка скверно вооруженных людей захватила неприступный Гебелен, а потом и Элефантину. Хитроумия и дерзости у них не отнять.
— Не сгущай краски, Кривой! Просто этим проходимцам повезло, здесь нет их заслуги.
— И все-таки, владыка, пошли в Бухен подкрепление.
— Честно говоря, не вижу в этом ни малейшей надобности.
— В конце концов, вынужден напомнить, что я полномочный представитель повелителя Апопи. Приказываю послать туда войско от его имени.
Неджех был в ярости, но сдержался и ответил с поклоном:
— Слушаюсь и повинуюсь. Хотя, по моему мнению, ты чересчур мнителен.
— Меджаи вполне могли переметнуться и перебить твой отряд, сидевший в засаде. В этом случае Яххотеп и Камос беспрепятственно достигнут Бухена. Ведь очевидно, что взять эту крепость — их главная цель. Если они победят, то тем самым свяжут тебя по рукам и ногам. Тебе придется отсиживаться в столице и никуда не высовываться.
— Сколько предположений! Одно невероятнее другого!
— Предчувствия редко меня обманывают. Яххотеп — опасный враг, тебе необходимо опередить ее. Действуй, владыка!
— Довольно рассуждать! Приказы повелителя Апопи, как всегда, будут выполнены. Разве я хоть раз ослушался гиксосов?
— Ни разу, владыка! — подтвердил Кривой, довольный, что ему наконец удалось переспорить Неджеха. — Тебе выпала честь подавить восстание и оказать правителю Авариса неоценимую услугу. Он не замедлит щедро вознаградить тебя. Я с первой же оказией опишу твои подвиги в самом восторженном тоне.
— Всегда рад видеть тебя в Керме, Кривой. Думаю, повелитель Апопи не разгневается, если его посол привезет в Дельту головы Яххотеп и Камоса, насадив их на копья.
— Напротив, он с благодарностью примет подобный дар.
— Значит, договорились! Забудем о делах. Не желаешь ли отдохнуть и поразвлечься?
После обильной трапезы Неджех предавался плотским утехам. Посол гиксосов не уступал ему в сластолюбии. Он уже предвкушал грядущие радости, тем более что Керма славилась замечательными красавицами, страстными и искусными.
Тучность не мешала Неджеху быть пылким любовником. Он привел Кривого в обширные покои, где располагались его новые наложницы.
Навстречу им с улыбкой поднялись четыре юных прекрасных девы.
— Выбирай любую, Кривой.
— Ты слишком щедр, владыка!
— Не стесняйся. Это тебе в награду за заботу и в знак нашей дружбы.
Кривой считал, что самое ценное в Нубии — женщины. Он не мог устоять перед обаянием этих дивных существ, всепобеждающих и покорных, похожих то на ласковых томных кошек, то на хищных изящных пантер. Ради них одних стоило оставаться в этой стране, выжженной солнцем, населенной грубыми дикарями.
Посол гиксосов от души насладился драгоценным даром властителя Кермы.
В сумерках Неджех разбудил Кривого.
— Ты заспался, друг! Перед вечерней трапезой хочу показать тебе мое новое увлечение.
Кривой с трудом поднялся. Он совсем изнемог, проведя несколько часов с двумя царскими наложницами, и нуждался в глубоком сне, чтобы восстановить силы. Но слово властителя — закон.
Неджех в сопровождении двух телохранителей и посла гиксосов направился на восток Кермы, к некрополю, где были возведены роскошные гробницы для всех его приближенных.
— Ты удостоился еще одной милости, Кривой. Я покажу тебе свою усыпальницу, не уступающую по красоте обителям вечности египетских фараонов. Гиксосы равнодушны к посмертным почестям. Я же придаю им немалое значение. Один дворец я возвел для жизни в этом мире, другой — для вечного упокоения.
