Кристиан Жак - Война корон
По знаку вождя чернокожие воины пали ниц перед царицей Яххотеп.
На корабле все, от фараона Камоса до простого гребца, были потрясены этой сценой.
Усач притих. Афганец не стал подтрунивать над ним. Он и сам с трепетом ожидал окончания разговора, хотя так уверенно предсказывал успех.
— Величайшая царица, — пробормотал он. — Никто с ней не сравнится.
Египтянин Сопд, начальник гарнизона крепости Бухен, внимательно выслушал Кривого. Посол гиксосов был осведомлен обо всем, что творилось в Нубии, лучше кого бы то ни было и вовсе не походил на лжеца. От его предупреждений нельзя было отмахнуться.
— Итак, Кривой, ты утверждаешь, что мятежники, приплывшие из Фив, захватили Элефантину. Не спорю, гиксосам не повезло, но за поражением последует победа. Представляешь, как разгневается правитель Апопи! Да он не оставит от Фив камня на камне, по Элефантине пройдется огнем и мечом, а потом поручит остров охране надежных воинов, способных подавить любой мятеж. Мне не о чем беспокоиться. Я всецело предан царю Неджеху и вхожу в число его избранных слуг, что на водах владыки.[6] Так что Бухену не угрожает ни малейшая опасность.
— Все это так. Но лучше бы подготовиться к обороне.
— Крепость неприступна!
— Гебелен тоже считался неприступным.
— И сравнивать смешно! Бухен — не крепость даже, а целый город. Его гарнизон многочислен, прекрасно обучен — ни один враг его не одолеет. И ты, верно, забыл, что Неджех устроил им засаду и приказал меджаям как следует попотчевать незваных гостей. Добрая половина барок глупца Камоса уже потонула. Поверь, мятежникам не доплыть до Бухена.
— Возможно, их остановят, но с Яххотеп так просто не сладишь. Она колдунья — вот что внушает мне опасения.
— Нам бояться какой-то бабы? Ты шутишь!
— Боги споспешествуют ей. Она сама похожа на богиню.
— Боги не спасли египтян от гиксосов. Не помогут им и сейчас.
— Я отправлюсь в Керму, предупрежу Неджеха о надвигающейся беде и попрошу прислать тебе подкрепление.
— Да он рассмеется тебе в лицо!
— Нужно принять все меры предосторожности.
— И чего ты так боишься? Подумаешь, выродившиеся потомки прежних фараонов! Они же совсем спятили! Окопались в Фивах и надеются освободить Египет — смех один!
— Только смерть Яххотеп меня успокоит.
— Она уже мертва, не сомневайся! Желаю хорошенько повеселиться в Керме, и поклонись от меня Неджеху. Его дворец с каждым днем все краше, двор скоро затмит пышностью дворы всех фараонов древности.
Посол гиксосов продолжил свой путь на юг. Начальник гарнизона с радостью с ним распрощался. Что и говорить, Кривой постарел, утратил былую хватку, не понимает нынешней расстановки сил, боится собственной тени. Должно быть, вскоре повелитель Апопи отзовет его и пришлет нового чиновника, помоложе, посообразительней и посмелей.
Наставления Кривого вызвали у Сопда лишь раздражение. Вздумал указывать ему, начальнику гарнизона, как лучше оборонять крепость! В тот же вечер он отправил гонца к Неджеху с жалобой на посла. Пусть попросит повелителя Апопи поскорее заменить его.
Сопд не зря считал себя ловким человеком. Он стремительно выдвинулся по службе. Еще будучи главой крошечного отряда, мгновенно сообразил, что власть у гиксосов крепкая и гораздо выгоднее помогать им, нежели сопротивляться. Донес на своего военачальника, будто тот в сговоре с мятежниками из Фив, и занял его место. Доносил и на многих других.
Правитель гиксосов оценил его рвение и в благодарность за преданность назначил начальником гарнизона крепости Бухен, надежнейшего оплота у южных границ Египта. Ему было вменено в обязанность следить за каждым и жестоко карать не только ослушников, но даже недовольных. Так он избавился от всех неприятных ему людей и беспрепятственно чинил расправы при полном одобрении своего помощника, соглядатая Неджеха. Впрочем, нубийцу иной раз приходилось сдерживать его пыл, слишком уж далеко заводила его неутолимая жажда крови.
Ныне Сопд безраздельно властвовал в этих краях, поскольку в Бухен заходили все караваны. Через его руки проходили все товары, все намытое золото, все послания правителей друг к другу. Сопд умудрялся угождать и Апопи, и Неджеху, да так, что оба были довольны. От нечего делать он пытал горожан, якобы обнаруживая опасные заговоры на каждом шагу.
Золото незаметно оседало в его ларцах, богатство Сопда неуклонно росло. Единственное опасение не давало ему покоя: как бы какой-нибудь коварный соперник не подсидел его. Впрочем, бдительности ему не занимать, врага он распознает.
— Кушанья поданы, господин, — доложил прислужник.
Ничто не омрачит его благоденствия. Он вкусно поест и мирно отойдет ко сну.
27
Всемогущего владыку Нубии Неджеха умащали притиранием из семян масличной пальмы, в самом деле маслянистых и жирных. За последние два года чернокожий воин, некогда стройный и ловкий, заметно отяжелел, обрюзг, превратился в неповоротливого толстяка. Но разве можно было устоять перед разнообразными лакомствами — сладостями, пирожками, жарким под пряными соусами, которые непрерывно готовились на царской кухне?
Первоначально Неджех завоевал плодородные окрестности Донголы близ третьего порога Нила. Победа его раззадорила, он вошел во вкус. Захватив самые тучные пастбища и поля, приносившие богатые урожаи, он уже мечтал, как доберется до Элефантины, осадит Фивы и станет властителем всего Верхнего Египта. Однако Апопи оказался более прозорливым и хитрым, надежно защитив свои границы. Неджеху поневоле пришлось подчиниться ему. Он полагал, что с гиксосами пока не стоит ссориться.
Заручившись их поддержкой в качестве надежного союзника, посылая в Аварис ежегодную дань, Неджех оберегал Нубию от вторжений. Сам же он правил здесь самовластно и безжалостно выжимал из подданных все соки.
Владыка Нубии неустанно заботился об украшении столицы.
В самом центре по его повелению возвели огромный дворец-храм из кирпича-сырца. Гигантская лестница с широчайшими ступенями вела на крышу здания, откуда открывался великолепный вид на город. В его юго-западной части располагался роскошный круглый шатер, где Неджех принимал послов. А на востоке — старинное кладбище с каменными гробницами, украшенными изображениями бычьих голов. Высокие башни, земляные валы, тяжелые окованные медью ворота — к красавице Керме не подступиться. Но людей в столице Нубии не жалели, за малейшую провинность рабов резали как баранов.
Завладев золотыми приисками, Неджех богател день ото дня и, не скупясь, перестраивал Керму по своему вкусу. Последним новшеством были фаянсовые изразцы, — и вот на всех домах столицы появились нарядные фризы со львами. Апопи прислал властителю Нубии искуснейших столяров: правители то и дело передавали друг другу послания в виде каменных скарабеев и обменивались любезностями. Так во дворце появились изящные ложа и кресла в египетском стиле.
