Вера Космолинская - Смех баньши
Пикник был в самом разгаре, когда какие-то невежливые туземцы вздумали нам помешать.
Из-за опушки вдруг появилась растянутая цепочка всадников, и с криками, весьма похожими на чаячьи, они понеслись к нам галопом, на той предельной скорости, какую могли развить их лошади, усердно взрывающие копытами песок.
— Их около дюжины или больше, — сообщил уставившийся на них Гамлет.
— Точно, — согласился я и, поднимаясь, выхватил меч.
— Зря, — меланхолично заметил Олаф. — Они еще не обнажали оружие.
Черт, а я и внимания не обратил…
— Зато несутся как угорелые, — вставил Фризиан. — И некоторые, между прочим, только что достали мечи. — И он тоже потянулся к мечу, на всякий случай готовясь к бою.
— Ничего, — сказал Гамлет. — Это же Темные века. — С какой стати нам деликатничать? Их, между прочим, больше.
Олаф дожевал колбаску и только тогда составил нам компанию.
Всадники, подлетев ближе, резко притормозили. Песок от них взмыл во все стороны. Похоже, они все-таки старались показать честные намерения, их агрессия не была четко выраженной. Просто принялись крутиться вокруг гарцующей каруселью, выжидая, видимо, к какому заключению придет на месте их предводитель. Судя по всему, за главного у них был парень лет двадцати, крупный, мощный, увешанный серебряными, медными и, возможно, золотыми украшениями, которые отчасти прикрывал темно-синий короткий плащ. Под плащом на верзиле была белого цвета шерстяная туника с пурпурной каймой, почти в римском стиле. Короче говоря, от предводителя так и разило аристократизмом, как и запахом выделанной кожи и конским и человеческим потом. А резкие черты его лица, уже украшенные парой тонких шрамов и глубокой складкой между бровями, были отмечены патологически холерическим темпераментом.
Он оглядел нашу компанию, заставив чалого коня упереться, как вкопанного, в землю всеми четырьмя копытами и нахмурился. Промежуток между мохнатыми черными бровями полностью улегся в глубокую складку. Узел из длинных темных волос создал натуральный эффект нахохливания.
— Кто вы такие? — бросил он вопрос в небрежной манере человека, привыкшего к моментальной покорности. Выговор у него был немного странноватый, гортанный, похоже, северный. А мы тут в западно-центральной части острова. Какого черта он сам тут делает, хотелось бы спросить, да еще задает вопросы первым встречным не на своей земле?
— А вы? — самым любезным тоном осведомился Фризиан. — По-моему, вы не из этих краев. С миром ли пришли воины на эти земли?
Вожак новоприбывших слегка опешил, забыв оскорбиться на такое безмятежное проявление встречной подозрительности. Гамлет тихо толкнул меня локтем и взглядом указал вперед, на еще одну приближающуюся группу вооруженных людей — эти ехали неспешно, с достоинством нагоняя авангард, чуть позади них волоклись повозки, одна запряженная мулами, другие — волами. Из той, что с мулами, выглядывали женщины — трудно сказать сколько — головки постоянно то высовывались, то прятались.
— А тут оживленное местечко! — пробормотал Олаф, увлеченно оглядываясь.
— Мы — люди графа Галавского, могущественнейшего вождя из северного королевства Регед, — объявил верзила, явно рассчитывая на впечатление. И он его добился.
— Ух ты! — весело сказал я. — Уж не граф ли Эктор из Галавы?
Верзила кивнул, приподняв брови, с выражением какого-то замешательства на лице. Наверное, мой восторг имел не совсем тот оттенок, какой полагался. Умиление энтомолога над любимым видом букашек. Правда, кто такие энтомологи ему тоже было невдомек.
По большей части сказок, Галава находилась скорее в Корнуолле, но и Регед как-то упоминался. Куда забавнее, что некий граф Галавский в этой весьма отдаленной от истинной версии истории действительно есть, и что его зовут Эктор. Что ж, как говорится, даже бабушкины сказки где-то могут быть почти реальностью.
— Мы направляемся в Лондиниум на Божий суд, — расщедрился на информацию предводитель — наверное, это имело какое-то немаловажное для его престижа значение. — Вы должны были о нем слышать. Барды и предсказатели разнесли весть по всем землям.
Божий суд? Мы переглянулись, но сделали вид, что знаем, о чем идет речь.
— И мы направляемся туда же, — небрежно сказал Олаф. Мы ведь как раз придумывали себе направление. — Но мне кажется, вы немного заблудились. Лондиниум расположен куда восточнее. Вы сделали серьезный крюк с севера на запад.
— Я знаю, — резко рявкнул парень, опять хмурясь и начиная впадать в гнев, судя по набирающему интенсивность цвету лица. — Но вы тоже на местных жителей не больно похожи. На честных жителей, — уточнил он с нехорошим смешком, вприщур изучая наши мечи. И подняв голову, насмешливо щелкнул языком. — Вы недостаточно грубы для воинов, у вас нет ни коней, ни слуг, полагающихся благородным людям, на которых вы, видимо, хотите походить. Но вы явно не просты и умеете обращаться с оружием. По-моему, вы разбойники, от которых следовало бы очистить эту местность. Я не прав?
— Нет, — серьезно возразил Фризиан, убедительно покачав головой. — Мы — передовая колонна саксов, которые, для разнообразия, решили теперь нападать с запада, мелкими группами.
Некоторые воины вокруг захохотали — шутка пришлась им по вкусу.
— Откуда вы? — спросил предводитель, едва не теряя терпение. Даже не знаю, что его сдерживало. Ему явно хотелось порубить кого-нибудь в капусту, но что-то не давало ему последовать голосу чувств.
— Ну, предположим, с Оркнейских островов, — сказал Олаф. Его произношение тоже слегка отдавало чем-то северным.
Предводитель хрюкнул — крюк с Оркнейских островов тоже был будь здоров, но пожал плечами — почему бы и нет.
— А я — из Малой Британии, — с озорной улыбкой вклинился Гамлет — крюк ничуть не хуже, но совсем с противоположной стороны света. И тут же добавил нараспев, то ли издеваясь, то ли просто стремясь произвести впечатление на предположительно темных суеверных слушателей: — Меня ведут звезды по дорогам земли. Звезды собрали нас здесь, по воле судьбы, со всех концов Британии, чтобы решить и ее судьбу. Не знаю, зачем, я, не знаю, к чему, но Бог призывает — к нему я иду!
Взгляд предводителя остановился на Гамлете и стал слегка стеклянным.
— Ведут звезды? — проворчал он с налетом сомнения и замешательства.
Гамлет улыбался, глаза его блестели как полированные черные агаты.
— Меня зовут Ланселот, — объявил он гордо. — И если ты еще не слышал обо мне, то знай, что очень скоро это имя будет покрыто славой, как небо — блеском звезд!
