Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
— Маркиз Эжен де Монфор и Джузеппе Луиджи, граф Фернезе, — дополнил Бонплан.
— К ним присоединился еще один молодой беарнец, виконт д'Альби, что это за офицеры? Можно ли характеризовать их как буянов, или…
— Виноват, господин маршал, это одни из лучших, храбрейших и надежнейших офицеров моего полка.
— Ах, так вы хорошего мнения о них?
— Самого лучшего, маршал!
— Вы можете поручиться за беспрекословное повиновение всех ваших мушкетеров, в чем бы то ни было?
— Головой поручусь! Я имею честь командовать самым смелым и надежным полком его величества!
— Гм… сегодня ночью мне нужно будет десять надежных людей для того именно поручения, о котором я сейчас говорил, любезный капитан.
— Не угодно ли вам взять четверых, которых вы назвали, а я еще отберу шестерых.
— Нет, не их! — поспешно возразил Кончини. — Виконт д'Альби будет занят другим, а тех троих держите подальше от Лувра! Выберите десять мушкетеров, которые не так известны, как эти четверо, и распорядитесь, чтобы в одиннадцать часов вечера они заняли места у бокового выхода дворца.
— Слушаю, маршал!
— Нам, к сожалению, придется арестовать в этом зале государственного изменника и отправить его в Бастилию. Десять мушкетеров будут конвоировать карету, поэтому, чтобы ровно в одиннадцать ваши офицеры были здесь!
Капитан поклонился и хотел уйти.
— Еще одно, любезный Бонплан. Пришлите сейчас же сюда мушкетера д'Альби, — и прибавил: — Я полагаюсь на аккуратное исполнение моих приказаний!
Капитан поклонился и ушел.
«Наступает решительный час, — прошептал маршал. — Принц, ничего не подозревая, попадет в ловушку и в Бастилии научится молчать. Антонио хорошо сделал, что напомнил мне о пытке. Нам во что бы то ни стало нужно устранить этого патера и виконта тоже. Я и ему не доверяю. Но тише, сюда идут, это он!»
Дверь отворилась. Вошел Этьен д'Альби. Кончини обернулся. На лице его не было и тени недоверия или ненависти, а напротив большая благосклонность.
— Кто сегодня дежурит в галерее, виконт? — спросил маршал.
— Барон Витри, — ответил Этьен, твердо и спокойно выдерживая пытливый взгляд Кончини.
— В таком случае я поручу вам другое дело. Ваш почтенный батюшка горячо вверял вас мне, и считаю своим долгом дать вам возможность отличиться.
— Я многим обязан вам, маршал, за вашу доброту!
— Докажите это, любезный мой, аккуратнее исполнив нынешнее мое поручение, нежели тогда, на улице Де ла Тур… Без оправданий, виконт! Исполните, как надо, сегодняшний приказ, и вы получите награду.
— Если он будет согласоваться с моей службой и моей совестью, я сделаю все, чтобы заслужить ваше одобрение, маршал.
— Видите ли, сегодня ночью надо будет арестовать одного из гостей, подозреваемого в государственной измене. Кабинет получил несомненные доказательства его виновности. В двенадцать часов вы найдете в коридоре караул, войдете в красный зал и арестуете того, кто будет со мной.
— Здесь, в Лувре, в этом зале, во время маскированного бала? — спросил удивленный Этьен.
— Да, да! Будьте здесь ровно в двенадцать часов ночи!
— Арестованного надо отвезти в Бастилию?
— Я дам вам письменный приказ к коменданту.
— Аккуратно исполню приказание, маршал.
— Я заранее был в этом уверен, виконт.
— Но позвольте мне выразить всепокорнейшую просьбу, — прибавил беарнец, — дать мне письменное приказание ареста. Случай слишком необыкновенный.
— Как, давно ли мушкетеры позволяют себе ставить условия для исполнения своих обязанностей? — с негодованием в голосе воскликнул Кончини.
— Мою просьбу оправдывает исключительность поручения!
— Если маршал дает вам поручение, значит оно входит в ваши служебные обязанности, мушкетер д'Альби!
— Несмотря на это, я все-таки прошу письменного приказания с обозначением имени того, кого я должен буду арестовать при таких необыкновенных обстоятельствах.
Кончини с минуту колебался, потом скорыми шагами подошел к столу в другом-конце зала, написал несколько слов на листе бумаги и подал виконту.
— Чтобы успокоить вашу светлость, мушкетер д'Альби, я исполнил вашу просьбу. Примите это, как доказательство моей особенной благосклонности.
Этьен взял бумагу и уже собирался уйти, как вдруг, взглянув на нее мельком, остановился.
«Мушкетеру д'Альби, — прочел он, — дается приказ ареста в двенадцать часов ночи нижеозначенного числа в красном зале Луврского дворца».
— Виноват, маршал, — сказал он, — тут не указано имя и нет подписи его величества короля…
Кончини вышел из себя и грозно взглянул на виконта, осмелившегося вести такие переговоры с маршалом Франции.
— Это что! — сердито вскричал он, но сейчас же сдержался, чтоб не навести виконта на какое-нибудь подозрение. — Вы очень предусмотрительны и заботливы, муннсетер д'Альби. Вам совершенно достаточно было бы одной моей подписи, но я исполню ваше желание. Оставайтесь в Лувре! Около полуночи вы будете иметь приказ ареста за подписью его величества! До тех пор ждите моих приказаний!
Этьен поклонился и вышел. Черные глаза итальянца засверкали злобой.
«Это что, господин виконт из Беарна, и без того пользующийся при дворе дурной репутацией? Подпись короля! В этих двух словах глубокий смысл, их одних достаточно для нового доказательства заговора. Подпись короля! Ну, настала, кажется, пора кровавой расправы, иначе сорная трава, которую пока еще можно растоптать, вырастет выше нас! Клянусь всеми святыми, надо быть настороже. Впрочем, король еще ничего не знает. Мы постепенно очистим его лагерь от наших врагов. Головы долой дерзким советникам! Маркиза д'Анкр, маршала Франции, не так легко победить и свергнуть! Для этого надо прежде свергнуть королеву-мать и Гизов. Какая безумная попытка! Ведь главный над всеми — Кончини, а вы осмеливаетесь восставать против него, пытаетесь свергнуть его? Глупцы, вы сами себя ведете к смерти. Одного знака этой руки, одного взмаха пера достаточно, чтобы все вы попали к палачу. Надо только осторожно действовать, чтобы не дать ускользнуть ни одной из крыс, подрывающих маршальский жезл и трон королевы-матери, чтобы накрыть всех заговорщиков сразу. И начнем с принца, ему по титулу принадлежит первенство!»
Кончини подошел к мраморному столу и позвонил.
— Сию же минуту сходите за лейтенантом швейцарского гвардейского полка Ферморелем и пришлите его сюда, — сказал маршал вошедшему камердинеру.
— Господин лейтенант Ферморель сейчас был внизу, во дворе, — ответил камердинер.
— Так швейцарцы заняли караул?
— Кажется, заняли, господин маркиз!
