Татьяна Смирнова - Тень Орла
Берг сказал это с глубоким удовлетворением. Один фрагмент головоломки, заданной старым приятелем, встал на место.
– Кто это – «все»?
Она сделала Йонарду знак подняться. На каменную скамью в тени деревьев, рядом с фонтаном, Франгиз так и не присела, и поэтому Йонарду тоже пришлось стоять, глядя на нее сверху вниз.
– Жена свергнутого правителя… Кому я могла понадобиться?
– А как ты думаешь? – мягко спросил Йонард.
Серые глаза потемнели. Задумалась? Сердится? По лицу никогда не поймешь. Патрициев с младенчества учат владеть собой. Йонард вел разговор, словно ступал по топкому болоту, выверяя каждый шаг. Она была отчаянной, эта женщина-царевна. И она была в отчаянии: об этом говорили и глаза, обведенные темными кругами бессонницы, и розовая нижняя губа, заметно припухшая, словно ее кусали в волнении, а больше всего – ее безумная выходка.
Йонард понятия не имел, чей это дом и чей садик, но Франгиз чувствовала себя здесь хозяйкой… так что, поразмыслив, он не стал исключать вариант, при котором он мог бы остаться в этом садике навсегда. С перерезанным горлом.
– Мой единственный друг в тюрьме. Значит, меня ищет враг, – уверенно предположила она. – Это человек, который называет себя советником, Тенью Орла и наследником Кинра. Так?
– Так.
– Пока он не слишком преуспел.
– Но еще может поправить положение.
Франгиз поморщилась:
– Ты прав. Мне тоже нечем гордиться. Но я совсем одна! Так легче спрятаться и выжить… но невозможно победить.
– Мне кажется, – очень осторожно произнес Йонард, внимательно глядя в серые глаза женщины, – ты немного лукавишь. У тебя есть еще один друг. Тот, кто дал мне эту безрукавку…
Она вздрогнула. Уверенность женщины как будто дала трещину.
– Он был моим другом. С самого детства. Мы выросли вместе. Когда отец посватал меня за него, я была вполне довольна. С другого берега Понта мне привезли старинную книгу. В ней не было ни слова, ни единой буквы, ни на одном языке мира. Но зато там были рисунки. Дивные рисунки, способные свести с ума своей невозможной, нездешней красотой. Звери, которых я никогда не видела. Наверное, только там, откуда привезли эту книгу, водятся львы с крыльями? Ты ведь был там, воин?
– И там… И во многих других местах. Но львов с крыльями я не видел. Возможно, мы с ними не столкнулись, – дипломатично ответил Йонард.
– Я вышила ему безрукавку. А за месяц до свадьбы вернулся из Персии его брат… Даний.
Франгиз выдержала свою роль до конца. Не отвела глаза и не сбилась с тона. Только пальцы сжали ткань ее грубого одеяния, оставляя заметный след.
– Зачем ты искала со мной встречи, госпожа? – мягко спросил Йонард.
– Затем, что я не хочу всю жизнь прятаться по углам в своем собственном городе. Я хочу, чтобы мой муж вернул себе трон, чтобы в Акру снова приходили корабли купцов, чтобы на парадную лестницу дворца складывали образцы тканей и ковров, а не оружие. Я хочу, чтобы все стало как раньше!
– Это понятно, – кивнул Йонард, – а от меня-то ты чего хочешь? Почему ты подошла ко мне?
– Разве непонятно? – удивилась Франгиз. – Ты – тот, кто называет Рифата братом, ты носишь его знак, значит, он отправил тебя ко мне… И тебе удалось подойти к коварной тени близко… так близко, как никому из нас.
– И что?
– Убей его. Убей Тень Орла. Ты это можешь, воин!
На улыбку она бы, пожалуй, обиделась. Да и нечему тут было улыбаться, если честно.
– Тебе не нужен воин. Тебе нужен самоубийца. – Йонард не удержался и все-таки фыркнул.
– Ну правильно. Поэтому я и подошла к тебе. – Франгиз тоже фыркнула. Получилось так похоже, что Йонард невольно улыбнулся. – Ты ведь понял, кто я такая. И все равно пошел за мной. Значит, уже сунул голову в петлю.
– А сейчас ты пытаешься эту петлю затянуть? У тебя интересный способ выбора друзей.
– Мне не из чего выбирать, беру что есть, – Франгиз пожала плечами, – у правителей не бывает друзей, это плата за власть. Ты говорил со мной, значит, уже виновен в измене Тени.
– А свидетели?
– Найдутся. За донос Тень платит двадцать серебряных монет. От меня они получат еще десять. Больше у меня, к сожалению, нет. Сейчас. Но если Даний вернет трон, у меня будут все подвалы дворца, чтобы наградить друга… и все войско Акры, чтобы наказать врага. Так что подумай, северный воин…
– А если я сейчас свяжу тебя, красавица, и отнесу Тени в подарок ко дню Урожая?
– И как ты выйдешь отсюда с такой ношей, воин?
– Через дверь, – Берг указал подбородком на узкую калитку, через которую вошел.
– Она заперта. И откроется лишь по моему слову.
– Значит, ты скажешь это слово.
Внезапно Йонард шагнул к женщине. Она качнулась назад, но легионер был быстрее. Огромная ладонь легла на тонкую шею и обхватила ее пальцами, грозя свернуть, а широкий кинжал оказался у самого горла.
– Не нужно меня пугать, госпожа. Когда я по-настоящему испуган, я становлюсь по-настоящему опасным, – проговорил он и, качнув кинжалом, медленно, подчеркнуто медленно убрал его от горла Франгиз. Но руки с ее шеи не снял.
Она стояла тихо, как птичка, накрытая ладонью охотника. Йонард подумал, что малость переборщил и слегка ослабил хватку. Германец опасался, что она воспользуется моментом и закричит, переполошив весь верхний город… но Франгиз молчала. Только дышала часто и неглубоко. При каждом вздохе под бесформенной хламидой обрисовывалась грудь – небольшая, но, похоже, высокая… Йонард с усилием поднял глаза… и подумал, что, пожалуй, еще никогда его большая ладонь, похожая на плохо струганное весло, не касалась такой длинной шеи с тонкой, словно прозрачной кожей. Светлые волосы щекотали запястье. Йонард не замечал, что давно уже жадно ловит ноздрями горько-сладкий запах этих волос, а рука уже не сжимает шею женщины, а осторожно, почти робко ласкает. Франгиз стояла не шевелясь. И вдруг легкая рука медленно, словно во сне, поднялась и легла на плечо наемника. Женщина повернулась. Йонард заворожено смотрел в ее запрокинутое лицо. Глаза Франгиз совсем спрятали пушистые ресницы. Они слегка подрагивали, и это было еще невероятнее, чем ее дыхание. Теплые, близкие губы приоткрылись.
Не веря происходящему ни на полногтя (да быть этого не могло!), Йонард опустил руку на талию женщины. Она вздрогнула. И длинным, медленным, невыразимо сладким движением подалась к нему.
Вот так оно, оказывается, и бывает!
Не то чтобы раньше бывшего гражданина великого Рима никто не пытался соблазнить. Не то чтобы раньше никогда ему не хотелось поддаться соблазну. Не то чтобы никогда раньше ценой за любовь не была его голова. Женщины, они довольно часто думают, что оно того стоит… и часто оказываются правы.