Илья Маслов - Дети Русколани
Не беспристрастный судья, но и не своенравная куртизанка есть Гений Истории, но гордый и суровый воин с карающим мечом во длани, в чьем сердце не угасает пламя боевой радости, чей слух не устанет наслаждаться лязгом оружия, ревом пожаров и гимнами в честь победителей, чьи глаза безошибочно находят того, кому только в отдаленном будущем предстоит стать вершителем судеб народов и царств. Это так, ибо Жизнь – есть Борьба, а История – летопись этой борьбы.
Но откуда все же берутся те, кто невольно или по злому умыслу поворачивает людское племя на дорогу к пропасти, кто разрушает во имя самого разрушения, а не для того, чтобы расчистить место для строительства, и все равно, разрушать ли себя, других, всю планету? Говорят, в те далекие времена, когда начался новый виток существования нашей Вселенной, нашлись души, не желавшие возвращаться к деятельной, реальной жизни из полуосознанного небытия Ночи Сварога. Они, давным-давно утратившие связь с Богами и окружающим миром, отныне жили лишь ненавистью. Никто уже не скажет, откуда, из каких глубин прошлых временных циклов пришли эти угрюмые создания… Самый могущественный из них бросил вызов Богам, стремясь сравниться с ними, и провозгласил себя Единственным Богом. Иные считают, что он – само олицетворение Пустоты, Небытия, настолько тотального, что оно само стало Чем-То, другие – что это безумная душа величайшего злодея минувших еще до возникновения Земли эпох. Все же остальные добровольно приняли его сторону, став темными Божествами упадочных культур, вампирами и чудовищами, или просто людьми, одержимыми ненавистью ко всему вокруг. Их пути и действия могут казаться различными или даже противоположными, но конечная цель их одинакова – разрушение, гибель, небытие…
Но они не преуспеют. Они не должны преуспеть!
10.
Блеском тысяч мечей разгоралась заря,Позади – долгий путь, впереди – смертный бой.Перед нами – стальные шеренги врага,Реет знамя священное над головой.
Ближе, ближе – их копья нацелились в нас,Смерть и Слава пойдут собирать свою жатву…Час Бессмертия? Или Погибели час?Все равно мы теперь не отступим обратно.
Приближалась гроза. Серое небо свинцовым пологом нависало над выстроившимися в шеренги отрядами, сохранившими верность великому завоевателю. Пешие, конные – стояли они, словно осененные крылом Смерти, в молчании, пытаясь найти защиту от безумия обреченности в слепой верности приказу своего вождя. Так тяжело раненый воин зажмуривается и бросается на врагов, размахивая мечом и зная, что сейчас его сразят. Позади была черная громада замка Аверон, впереди – войско царя Володара.
Протяжно затрубил одинокий рог, и вдоль сомкнутых рядов, сопровождаемый последними из оставшихся в живых графами, медленно проехал Хейд. Нет, от него не исходила та уверенность в победе, которая незримо передается воинам от полководца, но все же тревога в какой-то степени оставила и людей, и вампиров. Ибо нечто иное переполняло гордый дух завоевателя…
Он был полон решимости повернуть историю вспять, поспорить с волей самой Судьбы, что прежде, вопреки всему, удавалось. Ничто не было так дорого Хейду, как подобные моменты Триумфа, ослепительно – холодные, сказочные, когда он заставлял события покоряться своей воле! Кто сказал, что сегодня – не один из этих дней Величия? Бессмертие в легендах не интересовало Хейда. Но ему нравилось чувствовать себя выше обстоятельств, выше всех законов мироздания. И уж конечно – выше противостоящих ему полководцев.
Отступать некуда. Тем лучше – он должен мобилизовать все, что только есть в его распоряжении – от собственных способностей до последнего виллена, способного держать копье! Победить царя ариев… Если Володар и его лучшие воины падут здесь, в глубине Закатных Земель, Арьяварта погрузится в междоусобицы, а иные народы, устрашенные величием Хейда, склонятся перед ним и больше не станут помышлять о бунте. И тогда можно будет собрать еще большую армию и одним броском снова достигнуть границ Арьяварты. А потом покорить ее перессорившихся князей! У него еще достаточно сил для этого смелого плана.
Вдалеке, на восходном краю горизонта, показались приближающиеся воины Володара. Хейд заскрежетал зубами и чуть слышно застонал от охватившей его ненависти… Конь вынес завоевателя на возвышенность, с которой хорошо был виден как приближающийся противник, так и собственные войска повелителя вампиров. Хейд простер руку над шлемами молчаливых рядов, собираясь заговорить – и словно перебивая его, в небе грянул гром. Пока еще далеко и не слишком громко, будто предупреждая о скором ненастье. Но гремело на Восходе. Природа словно насмехалась над Хейдом.
Его конь почему-то испугался и попытался встать на дыбы, заржав. Завоеватель натянул поводья, заставляя животное замереть, и наконец заговорил:
-Пусть даже все Боги вступили в заговор против меня, я плюю на них и на тех, кто стоит на моем пути! Война еще не окончена, и я не собираюсь сдаваться, лишь завидев вражеские полки на горизонте! Право на Власть берется силой! ТАК БУДЬТЕ ЖЕ ДОСТАТОЧНО СИЛЬНЫМИ, ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ ТО, ЧТО У ВАС ЕСТЬ, И ЗАХВАТИТЬ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ ВРАГУ! Я ПРИНИМАЮ БОЙ!
Ответом ему было молчание. Вампирам и так терять было нечего, а люди были шокированы богохульством того, кто казался им главным хранителем их веры. Графы начали отдавать приказы о построении войска, остатки былых легионов пришли в движение, преграждая путь ариям, движущимся уже в боевом порядке… А Хейд по-прежнему недвижно восседал на белом коне и невидяще смотрел прямо перед собою, вслушиваясь в поступь противника. И в раскаты приближающейся грозы.
Когда вдали показались рати Хейда, Володар приказал войску остановиться, чтобы оценить обстановку и дать время военачальникам выровнять нарушенные долгим переходом линии. Да и самому царю было необходимо собраться с духом перед тем, как отдать решающий приказ.
Как всегда, впереди были выстроены копьеносцы, за ними – пехота и лучники, а на флангах – конница. Похоже было, что Хейд расставил своих воинов точно так же, хотя катафрактарии, не в пример прочим наездникам, были выстроены перед пехотой.. Но повелитель вампиров не знал о том, что легкая конница скифов Аптархия уже обходила его рать, готовясь ударить в тыл. Впрочем, это была не единственная военная хитрость Володара.
По его приказу были изготовлены невиданной длины и толщины копья. Каждое из них было укреплено на особой подвижной подпорке и могло переноситься лишь несколькими воинами. Пусть натиск, неповоротливость и скорость катафрактариев обернется против них!
