Лоуренс Шуновер - Блеск клинка
Но среди классных товарищей Пьера было несколько английских юношей благородного происхождения, которые не стыдились выслушивать своего соотечественника; он рассуждал о неуловимых математических абстракциях, но иллюстрировал их обыденными примерами из торговли. Если бы путешественник во времени увидел этих английских юношей во французской школе в конце средневекового периода, он заметил бы в их усердном внимании зародыш того духа, который позволил их далеким потомкам в другое время и в более широком мире завоевать господство на море и превратить некогда гордые морские державы эпохи Возрождения Венецию и Геную в презренную горстку островов.
Вот как практичный монах преподавал математику:
«Команда корабля может выпить половину судовых запасов воды за неделю, а три четверти за две недели. Через месяц они умрут от жажды, если на море продлится штиль. Но если порт находится в шестидесяти лье, а при хорошем ветре они могут проходить десять лье в день, они не погибнут и с Божией помощью достигнут порта и пополнят свои запасы.
Теперь предположим, что торговец купил в восточном порту груз пряностей, доставленный караванами язычников, и заплатил за него 1 000 фунтов стерлингов. Груз будет продан во Франции за 20 000 фунтов. Прибыль равна разнице минус все расходы, которые, разумеется, следует вычесть из 19 000 фунтов. Это будет прибыльное путешествие.
Но если по недосмотру команды или за ее грехи в трюмы попадет вода и девять десятых груза испортится, прибыль не покроет расходов, евреи заберут корабль торговца, его дети будут просить милостыню на улицах, а сам он попадет в долговую тюрьму».
Через год или два задачи стали более длинными и запутанными, но они всегда исходили из практики и были очень наглядны. У ученика, который правильно решил задачу, создавалось впечатление, будто он сам совершил прибыльную и интересную сделку.
Что касается языков, на которых говорил Пьер, учиться писать сразу на всех языках не составляло труда. Французский и итальянский языки в то время еще не ушли от своего прародителя — латинского языка — так далеко, как в последующие столетия. Считалось, что говорить на латыни не намного сложнее, чем на итальянском языке. Пьеру еще не исполнилось двадцати лет, а он уже мог читать, писать и говорить на обоих языках. Но никто не мог научить его писать по-турецки. Абдул был неграмотен.
В конце обучения в Руане Пьер сделал важное открытие: вокруг Константинополя существовала огромная империя почти еретических христиан, они молились на иконы, причащались двумя способами, писали и говорили на греческом языке, алфавит которого был неизвестен на Западе. Далекая страна была очень богата золотом и очень бедна духовно — вот и все, что было известно большинству французов об этой древней империи.
Вечера он проводил с Антуаном де ла Салем, но этот знатный воспитатель прожил в Руане лишь год. Через двенадцать месяцев его умоляющие письма возымели действие, и он помирился со своим господином. Но он вложил в уста Пьера поток убедительных и прекрасных слов, которые ждали своего часа. Учитель обнаружил, что некоторые вещи Пьер уже знает, а если чему-то не удавалось его научить, ла Саль полагался на инстинкт ученика. Он встречал таких не по годам развитых юношей раньше.
Однако гораздо более, чем говорить вещи, о которых не думаешь, увлекло воображение Пьера искусство фехтования. Поскольку все знали, что Пьер не был рожден дворянином, ла Саль научил его лучшим способам наносить удары пикой, булавой и стрелять из ужасного арбалета. Пьер овладел также искусством стрельбы из большого английского лука, самого скорострельного оружия того времени. Оно покорило многие поколения дворян на континенте.
Владеть самым благородным оружием — копьем — Пьер не научился. У него был конь и у него могли быть десятки копий. Хью из Милана делал их лучше, чем кто-либо в христианском мире. Но ла Саль не отважился подвергать своего ученика презрению юных дворян, которые уже были по традиции посвящены в рыцари и поступили на службу в качестве пажей и оруженосцев к знатным родственникам и влиятельным друзьям. Они и так завидовали простолюдину, который мог себе позволить брать уроки у учителя герцога. Более того, это могло повредить изысканной репутации ла Саля.
— Но я скажу тебе по секрету, юноша, — произнес он однажды шепотом, будто сообщал об измене при дворе короля, — копье — это уродливое и ничтожное оружие. Оно стало таким длинным, а доспехи такими прочными, что два рыцаря уже не могут поразить друг друга. Они ломают копья, сбрасывают друг друга с лошадей, а потом сражаются на земле саблями. Никто не будет возражать против твоих занятий фехтованием.
— Копья хороши против пеших солдат, — возразил Пьер.
— Нет, здесь важны лошади. Вообрази себя на поле битвы. Предположим, ты пеший солдат, вооруженный арбалетом. Вдруг на тебя надвигается атакующая шеренга неистовых мужчин в сверкающих доспехах на тяжелых конях. Они летят на тебя как ветер. Разве ты не обратишься в бегство, даже если атакующие рыцари вовсе не вооружены копьями?
— Да, пожалуй. Но сначала выстрелю.
— Конечно, выстрелишь. А теперь представь себе, что рыцари движутся на тебя в пешем строю — с копьями, но без коней. А ты вооружен короткой пикой. Испугаешься ли ты?
— Нет, господин Антуан. Моя пика нанесет удар скорее, чем их длинные тяжелые копья.
— Верно. Пика — предок копья, Пьер, и лучшее оружие. В пике нет рыцарства, но правила вежливости не ограничивают ее применение. Помни, когда речь идет о спасении твоей жизни, что человек сразу погибает, если ты попадешь в одно из слабых мест в его голове: в глаза, нос или рот. Если твоя пика направлена вниз, целься в живот. Глупо бить в грудь, которая всегда хорошо защищена и к тому же ты попадешь в ребра. Человек с раной в животе умирает, но медленно, поэтому будь осторожен, чтобы он не убил тебя, движимый болью и отчаянием. Если бьешь еще ниже, целься в его интимные места. Бей быстро. Это поразительно, как боится мужчина за свои мужские органы. Обычно он поворачивается боком и тогда у тебя появляется шанс поднять конец пики и поразить врага в шею.
Затем они фехтовали на саблях.
За день до отъезда из Руана ла Саль сказал Пьеру нечто очень важное:
— Ты хорошо владеешь саблей, Пьер. Я не беспокоюсь, что моя репутация пострадает из-за тебя. Но я ненавижу, когда мои ученики умирают. Я полюбил тебя. Я великодушный человек и решил сообщить тебе мой величайший секрет.
— Как сражаться нечестными приемами? — спросил Пьер, который близко познакомился с некоторыми уловками ла Саля.
