Виктория Руссо - Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей
Анна почувствовала, как две горячие струйки слез выкатились из глаз. Лицо того старика она представляла очень живо. Он больше не появился в их доме после того раза, потому что заболел и умер. И возле него никого не было в скорбные минуты, кроме почтальона, к которому он когда-то был добр.
– Какая… странная история, – шмыгнув носом, произнесла Наталья Петровна. – Больше не рассказывай мне подобных грустностей. Невыносимо страдать еще больше!
Супруга «брата» Анны подхватила горсть снега и бросила на лицо Анне, после чего вскочила и побежала между деревьев. Это был самый трогательный аттракцион, от которого обе девицы получали нескрываемое удовольствие. Они визжали, швырялись снегом, прятались за деревьями – вели себя, как малые дети. Напрыгавшись в белоснежном саду, приятельницы раскраснелись и поспешили в дом пить горячий чай, крепко сцепившись руками и прижимаясь друг к другу, как самые близкие люди.
Глава 16
Кто-то внутри
– Ты все же прислушалась к моему совету? Начала питаться, как следует? – произнес с улыбкой Иван Феклистович, потрепав Анну за щеку, как ребенка. Они столкнулись на лестнице соединяющей два этажа усадьбы: молодая женщина поднималась в свою комнату после сытного завтрака, а изрядно проголодавшийся «брат» вставший позже обычного спешил вниз. Причиной опоздания стала ночь, проведенная с женой в одной спальне, это было в диковинку, потому что уже достаточно давно они спали раздельно. По этому случаю глаза его сверкали, он даже казался моложе.
– Ты светишься, как начищенный медный таз! – прокомментировала Анна его состояние.
– А ты… стала толще! – ответил задиристо взрослый мужчина.
– Наговариваешь ты на меня, Ваня! Я ем, как обычно, – зевая, произнесла Анна, чувствуя вялость, хотя накануне легла достаточно рано.
– Нехорошо, конечно, так говорить, но вовремя скончалась владелица «Ателье мод». Если бы ты тогда уменьшила свои платья, теперь бы точно пришлось их расшивать.
Пожелав «родственнику» приятного аппетита, молодая женщина торопливо направилась в свою комнату, желая примерить что-нибудь из чужого гардероба, хранящегося в похищенном чемодане. В последнее время гостья почти не выходила из дома, основное время проводила или в постели, или подле Натальи Петровны.
«Брат» смирился с присутствием «сестры» в своей жизни, тем более у него не клянчили денег даже на мелкие расходы. Одежда действительно оказалась ей впору, Анна посетовала на новую кухарку Марию, она так старалась угодить всем, что готовила по несколько блюд к каждому приему пищи. Пухлая и веселая баба из небольшой деревеньки сменила Лизавету, лишившуюся работы по настоянию Натальи Петровны за шашни с хозяином усадьбы. Ее увольнение, конечно, не было выходом из сложившейся ситуации, ведь любовники могли встречаться где угодно, например, в гостинице (на эту мысль своими размышлениями Наталью Петровну натолкнула опытная в подобных делах Анна).
– Что же теперь делать? Следить за Иваном? – испугалась жена изменщика, вцепившись в рукав пальто собеседницы. Они шептались в саду во время прогулки, бывать на свежем воздухе стало хорошей привычкой для молодых женщин.
– Зачем следить? Оставь эту затею и не слушай меня, я размышляю по столичному…
– Разве люди не одинаковы везде? Ты ведь сама об этом говорила! – капризно произнесла собеседница.
– Жители провинциальных городов скромнее и поэтому не заводят подобные отношения! – размышляла Анна, решив исправить ошибку и избавиться от подозрительности Натальи Петровны.
– А как же инстинкты? Ты мне внушала, что мужчины движимы физическими потребностями.
– С избавлением от Лизы ты не избавишься от желания мужа чувствовать себя мужчиной… в постели!
– Я уже решаю этот вопрос! – заверила Наталья Петровна очень серьезно и перевела тему: – Новая кухарка чудесно готовит, и меня вполне устраивает ее возраст.
– Ты намерено искала женщину, с которой твой супруг не захочет иметь близких отношений?
– Я хотела, чтобы нас кормили, глупая! А то, что она еще и не молода – просто подарок. Домашняя работа в надежных руках, теперь надо искать того, кто позаботится о саде. Карл умер, и больше некому ухаживать за деревьями. Приходят молодые люди из деревень, но их руками только вспахивать землю, а не лелеять розовый куст. Прошлым летом я взяла на себя смелость и сама ухаживала за растительностью, раз уж никому не доверяю. Не могу сказать, что делала все правильно, но я старалась, надеюсь, по весне сад проснется!
– Да, найти хорошего садовника непросто! У него должны быть изящные руки, – произнесла Анна со знанием дела, эту тему она могла поддержать без труда, потому как часть ее жизни была связана с Федором – монастырским садовником, за стараниями которого в облагороженной обители она наблюдала долго и пристально.
– Изящные руки! Ты говоришь, словно я планирую искать не садовника, а любовника!
– Как говорила одна моя знакомая: одно другому не мешает!
Анна засмеялась, видя смущение Натальи Петровны. Ей нравилась эта немного странная рыжая женщина.
«Что мне теперь делать?» – бесконечно задавалась вопросом Цыпа. Она стояла посреди своей уютной комнаты в нарядном темно-зеленом платье, чуть закрывающем колени, которое ей было в пору. Наконец, безалаберная молодая особа поняла причину изменения тела, она полагала, что внутри нее развивался плод их с Осипом любви. Анна никогда не была беременна, но общалась с парочкой проституток в трактире, которые должны были стать матерями. Одна из них избавилась от плода, а другая решилась родить и не прогадала, отец ребенка был человеком небедным и совестливым, поэтому помогал ей, хоть и сомневался, что ребенок от него. Анне сложно было представить себя матерью, потому что она понятия не имела, что предстоит делать с маленьким человечком, который должен вылезти прямо из нее.
– А ты представь, что внутри тебя мяч и он вылазит через место, которым мы тут зарабатываем на жизнь! – деловито инструктировала Дарья, у нее были золотистые волосы и россыпь веснушек, кто-то из клиентов ей сказал, что она – поцелованная солнцем. Когда родилась девочка, такая же золотистая, как и мать, над ней подшучивали, что солнце ее не только целовало, но и водило видимо в верхние комнаты. После рождения дочери с трактирными делами она завязала, но иногда захаживала поболтать, потому как относилась с трепетом к своему прошлому, искренне считая, что лучшие годы прошли в кабаке.
