Бенджамин Рошфор - Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 2
- Да услышит вас Бог, сэр. Однако не кажется ли вам, что у них ночью есть преимущество в таком тумане и темени?..
- Вчера в Килбрике был такой же сильный туман, - лаконично заметил командир и добавил: - Я не нашел сэра Перси-Перси, капитана порта. Его присутствие могло бы оказаться полезным. В Вильсхавене ли он, как вы думаете?
- Это мой сосед, я постучу к нему. Удачи вам и вашим стрелкам, командир.
Со всей скоростью, на которую был способен его россинант, уже доведенный до изнеможения восьмью лье пути от Килбрика, сэр Бэзил, успокоенный относительно судьбы Вильгельмины благодаря присутствию стрелков, направился к сэру Перси-Перси, но никого не нашел.
Это не удивительно, так как сэр Перси-Перси находился у него, мы хотели сказать, у сэра Бэзила.
Это был крупный и грубый мужчина лет сорока. В данный момент ему было наплевать на весь окружающий мир, он не знал ни об угрозе, нависшей над городом, ни о присутствии морских стрелков (они прибыли ночью и со всеми предосторожностями), в силу столь исключительнной причины, что в течение многих часов находился в постели Вильгельмины, прелестной сорокалетней дамы, не переставая вновь и вновь овладевать ею. Будучи истинным Перси-Перси [игра слов: de percee en percee - отверстие за отверстием] он без передышки пробивал проход за проходом в той крепости, которой была Вильгельмина, а та в свою очередь без передышки восстанавливала разрушенное в течение этих долгих часов для того, чтобы снова с наслаждением все сжечь в пламени страсти.
И в этот момент она неожиданнно закричала:
- Все прекрасно, мой Перси, но я слышу топот копыт во дворе.
Резким движением, усиленным страхом, она сбросила с себя сэра Перси-Перси, который рухнул на ковер, и распахнула окно:
- Крестный! Это вы?
- Это я, - сказал сэр Бэзил, так как это действительно был он, вернувшийся ни с чем от Перси-Перси.
- Но ведь вы должны были вернуться из Килбрика только завтра, отец!
- Я поставлю лошадь и поднимусь наверх, - раздался голос снизу.
Перси-Перси начал лихорадочно натягивать штаны, слишком узкие для его массивной фигуры, подбирая на ходу жабо, рубашку, плащ, сапоги и другие мелочи, которые он постепенно терял в результате изумительных сражений этого вечера. Вильгельмина собрала все, что он побросал на постель, схватила в последнюю минуту его шпагу, которую он ткнул в подставку для зонтиков, и швырнула все это в окно, выходившее на огород маленькой усадьбы.
- А я? - спросил Перси-Перси, весь покрывшись потом от страха.
- Прыгай туда же, - решительно потребовала Вильгельмина.
- Я? Но ведь здесь же добрых пять метров.
- Это огород, земля там мягкая. Перси, ты меня любишь?
- А ты разве сомневаешься?
- Тогда прыгай, моя любовь. - Она обняла его. И минуту спустя сэр Базиль, карабкавшийся по крутым ступеням лестницы со всей прытью, которую ему позволяли его восемьдесят лет, увидел свою крестницу, которая, спешно накинув пеньюар, спускалась навстречу, освещая свечой дорогу.
- О, да, вот и я, мое дитя, - запыхавшись сказал он. - В Килбрике я столкнулся с такими серьезными вещами, что они совсем сбили меня с толку. У меня не хватило времени повидать нотариуса Лакросса по поводу дела с кирпичным заводом. Но что с тобой, ты такая бледная! И вся дрожишь, добавил он, неожиданно коснувшись её, когда они вошли в комнату.
- Вот о чем я думаю, - сказала великолепная Вильгельмина, которая действительно дрожала, ища взглядом, нет ли в комнате каких-либо компрометирующих предметов, забытых при поспешном прощании, и один из них она увидела - это были кальсоны Перси-Перси! Но, слава Богу, сэр Базиль повернулся спиной и она смогла спрятать их, продолжая одновременно говорить:
- Вы приехали ...Я думала...Мне сказали... Я...С вами что-то случилось, крестный? Что вы имели в виду, когда говорили о серьезных вещах?
- Жена Перси-Перси, - продолжала она, - эта ужасная рыжая стерва утверждает, что она потому вернулась в Килбрик к своей матери, что её муж стал моим любовником!
Но тут она с облегчением услышала ответ сэра Бэзила:
- Дитя мое, - сказал тот, - в прошлую ночь на Килбрик было совершено нападение. Я нашел городок в состоянии страшного возбуждения. Пять домов были сожжены, четыре судна затоплены в порту и сумма убытков в результате грабежей ещё не установлена. Одну женщину изнасиловали.
- Боже мой!
- Вот это главная причина, почему я скакал во весь опор почти до самого дома. Я думал о тебе, дитя мое, и я никогда не прощу себе, если ты не придешь девственницей к венцу.
_ Не говорите мне, что...
- Да, это так. Джон Поль Джонс и его пираты! Это безумие! Но вот самое ужасное: возможно, в данный момент за его "Рейнджером" гонится корвет береговой охраны и есть основания полагать, что сегодня ночью Джон Поль Джонс намерен войти в бухту Вильсхавена. Возможно, он всего лишь в нескольких кабельтовых от нас.
- Боже мой! И меня тоже могут изнасиловать! И самое ужасное: я лишусь всех своих драгоценностей!
- Успокойся. Мне кажется, что в этот раз наши власти не позволят застать себя врасплох. В городе два отряда морских стрелков. Их командир меня заверил, что на этот раз - наконец-то - это будет последний подвиг "коммодора" Джона Поля Джонса и его бандитов. Ну а пока ты должна помочь мне как следует забаррикадировать окна и двери. Хорошо, что они только американцы, но береженого Бог бережет...
* * *
К полуночи ветер cтих. Мягкая зыбь почти сладострастно покачивала стоявший на якоре "Рейнджер", корабль тридцати пяти метров длиной с двадцатью пушками и экипажем в шестьдесят человек, притаившийся в тумане на расстоянии примерно в четыре кабельтовых от маленького порта Вильсхавена.
На борту судна ничто не двигалось, казалось, там не было ничего живого, лишь равномерно дышало море, вахтенные матросы похожи были на неподвижные статуи в густом как молоко тумане. Не было слышно никаких звуков, кроме одного, редкого, но странно настойчивого, даже навязчивого, словно кто-то пытался открыть дверь, но без особого упорства.
Однако достаточно было поднять глаза вверх, чтобы увидеть, откуда идет звук и что его вызывает. Это на высоте шести метров над палубой ударялись о грот - мачту в такт дыханию моря сапоги того типа, который накануне изнасиловал женщину в Килбрике и которого Джон Поль Джонс повесил.
Временами одна из тех редких теней, которые находились на палубе фрегата "Рейнджер", поднимала взгляд к этим сапогам, робко и неуверенно постукивавшим в тумане, и затем снова возвращалась к своим обязанностям, склонившись над поручнями и стараясь взглядом проникнуть в тайну ночи. Возникшая словно из ничего другая тень материализовалась рядом и заставила его вздрогнуть.
