Царь царей - Уилбур Смит
Пенрод почувствовал, как его совесть напряженно зашевелилась в груди, как у животного, которое долго спало.
“Я напишу герцогу, ее отцу, моему ребенку.”
Девушка громко всхлипнула от облегчения, и он протянул руку, чтобы дотронуться до ее плеча, чтобы утешить, но она повернулась и побежала прочь по дороге, а его пальцы только коснулись теплого воздуха там, где она только что была.
- Поводи мою лошадь, - сказал он слуге и вернул поводья. “Я задержусь еще на несколько минут.- Он вернулся в дом, снял перчатки для верховой езды и попросил принести бумагу и чернила.
•••
Вернувшись домой ранним вечером, Пенрод нисколько не удивился, увидев на серебряном подносе у двери конверт. Он открыл ее. В нем было его собственное письмо к герцогу и записка на визитной карточке.
"Его Светлость герцог Кендальский отказывается от всякой переписки с майором Баллантайном", - гласила записка, подписанная странно аккуратным, почти школьным почерком: "Каррутерс. Пенрод бросил его обратно на поднос и вышел во двор.
Якуб уже ждал его. Они поздоровались с теплотой старых друзей и устроились во дворе под цветущим жасмином пить чай. Когда неторопливо развернувшиеся взаимные расспросы о здоровье каждого из них, их семейств и ремесле Якуба были завершены, они перешли к сути дела.
- Кто этот человек, эфенди?- Спросил Якуб, обхватив бокал своими длинными узловатыми пальцами и поднеся его к губам, вздыхая с изысканным удовольствием, когда он потягивал тонко пахнущее варево.
- Герцог Кендал, Джеймс Вудфорд, - ответил Пенрод. “Его семья-древняя семья, которая долгое время пользовалась большой политической властью в моей стране. Он также заработал много денег, когда в одном из его поместий на севере был обнаружен уголь. С тех пор он инвестировал в добычу золота и алмазов в Южной Африке, а также изучает минеральные богатства Северной и Восточной Африки.”
Якуб медленно кивнул. “Он снял дом на Западном берегу. Это очень красивый дом с собственным садом. Дом, которым мог бы гордиться любой король. У него много слуг. Один или два европейца. Тот, кто является змеей и делает все для него, этот Каррутерс. Он уже некоторое время живет в Каире. Другой называется Доктор-дрожащий лист человека.”
“А каких местных слуг он нанял?”
Якуб скривил губы и обильно сплюнул на землю. “Он нанял наемников и одел их в форму слуг. Все слуги его дочери уже откупились. Она имеет одну женщину, как правило, теперь ее. Старая, жестокая, глупая женщина, которой я не позволю ухаживать за самым блохастым свиноголовым ослом в моем дворе.- Он с величайшей деликатностью отхлебнул чаю. - Горничная госпожи - Акила-ждет у ворот дома и никуда не уходит, такова ее любовь к своей госпоже.”
Пенрод никогда не думал об Агате как о человеке, способном внушить преданность своим слугам.
“А когда герцог собирается уехать в Англию?”
Якуб пожал плечами. “Я думаю, он не собирается уезжать еще какое-то время. Дом снят на три месяца.- Он сделал паузу, и Пенрод ждал продолжения.
Теперь это был идеальный вечер. Тяжелая и томная дневная жара исчезла. Ароматы в саду были сладкими, но не приторными, а в центре маленького садика тихо и весело пел фонтан. Однако Якуб выглядел несчастным, и его уродливое, но дружелюбное лицо сморщилось в складках раздумий и беспокойства.
“А что еще, мой старый друг?”
“Я послал мальчика Аднана поговорить с некоторыми слугами, которые работают в саду. Они ничего не знают о Леди Агате, но сказали ему, чтобы он поскорее убегал, потому что у герцога есть Джинн, запертый в доме, который кричит весь день и ночь, чтобы его освободили.”
Пенрод почувствовал, как у него пересохло во рту. “Очень хорошо. Якуб, я благодарю тебя и прошу, чтобы ты и Аднан впредь держались подальше от этого дома и тех людей.”
- Как пожелаете, эфенди. Мое единственное желание-служить тебе.”
Якуб был яалинским арабом, изгнанным из своего племени после кровной мести, и хромал от старой раны, которая означала, что ни царица, ни хедив не примут его на службу. Он много раз водил Пенрода через суданскую пустыню, и храбрость, выносливость и воинское мастерство, которые Якуб видел у своего учителя, снискали ему преданность, граничащую с благоговением. Пенроду и в голову не приходило рисковать жизнью под пытками, чтобы помочь Эмбер сбежать из гарема, а без него они никогда бы не вырвались из хватки Османа Аталана. После этого триумфа Якуб получил свою награду, купил пансион в городе и сделал ряд других хитроумных инвестиций, от кофеен до роскошных Дау, приспособленных для перевозки туристов, а не грузов вверх и вниз по низовьям Нила. Какими бы ни были его недавние успехи, его преданность Пенроду никогда не ослабевала. За исключением одного мгновения в этом саду, Пенрод увидел другое выражение, промелькнувшее на его лице, быстрое, как тень птицы на песке пустыни. Это была жалость.
•••
Разумеется, Пенрод нашел Сэма Адамса в клубе "Гезьера". Пенрод не ответил ни на одно из приветствий своих коллег-офицеров или местных сановников, которые использовали клуб в качестве второго кабинета, а только коротко кивнул в знак приветствия генералам с берибами, с которыми Сэм обедал.
“Я должен поговорить с вами. А теперь, - сказал Пенрод, и он сказал это таким тоном, что Сэм сразу же извинился и последовал за Пенродом из столовой в тихий угол вестибюля.
- Ну и что же?- резко спросил он.
Пенрод объяснил все так быстро и кратко, как только мог.
“И что же, по-твоему, я должен с этим делать?- Сказал Сэм и сгорбил плечи.
“Все, что нужно сделать!- Ответил Пенрод. - Поговорите с ним, и если вы не можете заставить его понять, пошлите в полицию.”
Лицо Сэма густо покраснело. - Неделю назад ты ненавидел эту женщину, а теперь хочешь, чтобы я объяснил герцогу Кендалу, как ухаживать за его собственной дочерью? И по какому именно обвинению вы бы
