Олег Рясков - Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии
На площади в это время разыгрался настоящий бой. Бен Андерсен, понявший, что терять ему уже нечего, яростно боролся за свою жизнь. Он метался между прилавками со снедью, опрокидывая их на солдат, швырял в преследователей все, что попадалось под руку, под визги горожанок нырял в толпу, сбивая с ног зевак. Наконец он выхватил шпагу и занял единственную позицию, которая давала ему хоть малейшее преимущество — все на том же помосте. Еще пару минут он отчаянно размахивал шпагой направо и налево, разбрасывая солдат, но силы были слишком неравными. В последнем безумном рывке Бен даже залез на перекладину виселицы, сооруженной тут же (а мы помним, что времена были лихие, и виселица на городской площади являлась столь же обычным предметом, как нынче фонтан). Без сего гимнастического упражнения он мог бы, если вдуматься, вполне обойтись. Пират и сам понял это, когда подоспевшие солдаты дружно принялись снимать его с этого орудия справедливости и символа неотвратимости наказания, чтобы водрузить обратно иным способом. Тут уж он подчинился силе, тем более что наставленные на него дула дюжины ружей стали неопровержимым аргументом в пользу сдачи.
Губернатор, с удовольствием наблюдавший сию баталию, пожелал говорить, а потому он взял пистолет у помощника и выстрелом в воздух призвал всех присутствующих на площади к тишине.
— На сегодня поединки закончены, джентльмены. Если вы, конечно, не хотите составить компанию этому висельнику, — объявил глава города.
К градоначальнику подвели схваченного Бена. Пират пытался вести себя в обычной беспечной манере, даже помахал вельможе рукой, но было заметно, что эта веселость дается ему не так-то просто.
— Именем короля, — продолжал губернатор, — я приказываю вздернуть этого господина, в котором добрые люди опознали…
Он склонил голову в сторону Сигварда, и тот подсказал:
— Бена Андерсена, милорд.
— Пирата Бена Андерсена! — завершил речь глава Бостона.
Бена вновь повели к помосту с виселицей. Несмотря на безвыходность своего положения, он все же уцепился за последнюю надежду и, когда его тащили мимо наблюдавших за ним русских, воскликнул:
— Я так и знал, что этим все закончится. Я просто это сразу почувствовал, как только с вами связался.
— Давай, давай, иди, тебя там заждались! — крикнул в ответ Плахов, не испытывая ни малейшего сочувствия к приговоренному.
Андерсена затащили на помост и мигом приладили петлю ему на шею.
— Аккуратней, болван! Ты царапаешь мне шею… — поморщился пират.
Толпа зевак, в большинстве своем сочувствующая силе и угождающая власти, принялась свистеть и улюлюкать. Какой-то мальчишка кинул в Бена гнилым помидором, попав ему прямо в голову. Пират уже с нескрываемым отчаянием посмотрел на своих недавних спутников. Эх, подвела его злополучная заноза: если бы не она, сидел бы он сейчас где-нибудь в таверне и обнимал бы местную шлюшку за крутой бок…
И вновь помощь оказал тот, от кого в данном случае этого ожидать можно было меньше всего. Конечно, им руководила не жалость, а холодный расчет, но суть дела это не меняет: Андрей Иванович вдруг принял какое-то решение, немедленно направился на губернаторское крыльцо и легким поклоном дал понять, что желает вмешаться в происходящее:
— Он совсем не тот, за кого вы его принимаете.
— Почему это? — удивился губернатор. — У вас есть доказательство?
На это Ушаков устремил свой палец, украшенный перстнем, в сторону Бена и, дав вдоволь полюбоваться блеском вставленного в него алмаза губернатору, продолжил:
— Конечно, милорд, оно на лицо! Дело в том, что сходство этого бедняги с пиратом уже несколько раз чуть не стоило ему жизни…
Губернатор опустил свою руку на перила рядом с рукой Ушакова и сравнил свое кольцо с перстнем русского. Сравнение оказалось явно в пользу гостя. Губернатор принял игру Ушакова и ответствовал:
— Это в корне меняет ситуацию… Освободить его!
— Освободить? — удивленно переспросил ничего не понявший Сигвард.
— Я что, неясно сказал? Освободить.
Сигвард в полном недоумении повернулся к висельнику. Впрочем, в этот момент все глаза были устремлены на Андерсена. Сам помилованный не скрывал своего ликования.
— Ты слышал, что он сказал?! — прикрикнул он на палача.
Тот медленно стал распутывать петлю на шее разбойника.
— Как… освободить? — не унимался несчастный капитан.
У бедняги в голове не укладывалось, что виновника всех его бед вот-вот отпустят на свободу.
— Так и освободить! Мы получили неопровержимые доказательства… Мы же получили?
— Безусловно! — подтвердил Ушаков и убрал руку с балюстрады. На ней остался лежать перстень с алмазом.
Губернатор спокойно взял перстень, надел его на свой палец и обронил в сторону Сигварда:
— Вы обознались!
За сим бостонский вельможа удалился в свои покои. Его жена и свита проследовали за ним.
— Я ошибся? — переспросил капитан уже у Андрея Ивановича.
— Конечно! — улыбнулся Ушаков. — Кстати, по поводу золота, что осталось от пиратов. Перегрузили?
— Да, Ваше сиятельство, — подтвердил Сигвард.
— Прекрасно! Всем скажете, что сдали его губернатору… как краденое.
Палач, наконец, справился с петлей, освободил Андерсена и одобрительно похлопал его по плечу.
— Спасибо, дружище! — ответил ему Бен и сам зубами развязал веревку на своих запястьях. — До новых встреч! Прощайте, господа! — обратился он к публике.
После сего короткого выступления Бен Андерсен поспешил покинуть помост, на котором он только что едва не расстался с жизнью. «Уж лучше иногда не оказываться в центре внимания, целее будешь», — так разумно рассудил новоявленный честный человек, до обидного похожий на пирата. Обидно было преимущественно Сигварду.
— Ваше сиятельство! Но он же — настоящий пират, — не унимался совсем растерявшийся капитан.
— Пират, — был ему ответ, — но пока он нам нужен.
Часть III
Клад
Глава 1, об историях, в которых даже самому Ушакову так трудно бывает отличить вымысел от правды
Бен чуть не снес двери в бостонском кабаке, его фигура проделала несколько замысловатых кульбитов и наконец вписалась в стену. Разъяренный Плахов одним прыжком настиг его, схватил за грудки и занес кулак над наглой физиономией.
