Юлия Галанина - Принцесса лилий
В рубашку иголки тоже набились.
Жанна сняла и ее и хорошенько встряхнула. Хвоинки дождиком посыпались на пол.
Страстно захотелось забраться в ванну, смыть липкий ночной страх.
На кровати зашевелилась Жаккетта.
— Вставай, чудовище! — потребовала Жанна. — Всякий страх потеряла!
— А чего? — более изысканного выражения голова Жаккетты спросонок никак не выдавала.
— Ничего! — отрезала Жанна. — Вставай, говорю, а не то хуже будет!
* * *Жаккетта нехотя поднялась и первым делом подошла к окну.
Как оказалось, сделала она это совершенно напрасно — из окна открывался прекрасный вид на крепостную стену.
Крепостная стена была добротной, ничего не скажешь. И по-своему красивой. Однако Жаккетта ожидала увидеть что-нибудь менее монолитное.
Но смотреть в комнату, на надутую госпожу, хотелось еще меньше, чем на каменную кладку, и Жаккетта, уставившись в окно, принялась выбирать мусор из волос.
Жанна, надув губы, сама, без помощи камеристки, надевала рубашку и готовилась залиться слезами жалости к себе.
Жуткая обида на весь мир переполняла ее.
«Ну в самом деле, что это такое: как земли конфисковывать — у нашей семьи, инквизиция цеплялась тоже ко мне, и нижнюю юбку чуть в Риме не украли, а рыжий пират, сволочь, наврал — сколько ни мазали кожу салом, все равно обветрилась! На локте ссадина, волосы в смоле, а эта корова у окна даже не шевелится! И вообще никому никакого дела!»
В дверь постучали.
Вошел слуга, поклонился и сказал:
— Господин виконт желает вам доброго утра и приглашает вас, госпожа графиня, и вас, госпожа Нарджис, разделить с ним утреннюю трапезу. Девушка, которая оденет вас к завтраку, сейчас подойдет. Господин виконт заранее просит прощения, но она немая.
— Бедняжка! — всхлипнула расчувствовавшаяся Жанна. — Передайте виконту, что мы с радостью разделим с ним завтрак.
Вслед за слугой явилась обещанная немая девушка и первым делом показала жестами, что надо пройти в соседнюю комнату. Жанна и Жаккетта даже не заметили указанную дверь, терявшуюся на фоне пестрой шпалеры.
Как оказалось, за дверью в небольшой комнате находились две сидячие ванны с горячей водой.
Жанна раздумала рыдать и забралась в ванну.
* * *Девицы с интересом рассматривали неожиданного спасителя, узнавая и не узнавая спутника по путешествию до Флоренции.
Высокий. Довольно узкоплечий и при этом широкобедрый. Это обстоятельство умело скрадывалось широкими рукавами одежды и обтягивающими штанами.
Относительно прямой нос, карие глаза, прямые брови, бледный рот, тяжелый подбородок виконта по отдельности были вполне нормальны, но вместе составляли не очень приятное сочетание, не было в нем гармонии.
Но зато украшали его, придавая облику что-то от сказочного принца или сэра Ланселота, возлюбленного королевы Гвиневеры, длинные, до плеч, вьющиеся, с золотой искрой волосы.
Одет виконт был щеголевато, под стать своим кудрям. Его темно-зеленый жакет с широкими, просто богатырскими плечами, был заткан золотыми узорами. Узкие черные штаны-шоссы на правом бедре были тоже украшены золотой вышивкой. В таком костюме виконт вполне мог не ограничиваться скромным завтраком с дамами, а смело отправляться на прием к королю.
* * *За завтраком виконт просто источал радушие.
— Боже, я глазам не поверил, — уверял он девиц, — когда увидел на дороге знакомый экипаж, да еще совершенно одинокий, без людей и лошадей. И это в наших-то краях! Да я сам, хозяин этих мест, не рискую ездить по здешним дорогам без сопровождения полсотни вооруженных людей! Разбой захлестывает округу. Война Бретани и Франции разорила многих, и на большую дорогу выходят деревнями. Да и волки расплодились — ужас какой-то! Говорят, они специально теперь следуют за армиями в надежде попировать на полях сражений!
Жанну передернуло, и она опустила вилку. Виконт легко улыбнулся.
Жаккетта охотно кивнула, не прекращая жевать.
Проглотив кусочек, она сказала:
— Вы совершенно правы, господин виконт! Волки там соперничают с воронами. А тех хлебом не корми, дай у трупа глаза выклевать!
Теперь вилку опустил почему-то сам виконт, и улыбка сползла с его лица.
Не обращая внимания на наступившую тишину, Жаккетта с аппетитом уничтожала содержимое тарелки.
— Дорогой виконт, вы нас спасли! — сделав над собой усилие, сказала Жанна. — Но как вы думаете, почему мы оказались здесь?
— Вы знаете, я теряюсь в догадках… — задумчиво произнес виконт. — Хотя… Нет, милые дамы, давайте не будем о том, что прошло. Я счастлив видеть вас здесь, и это главное.
— А как называется ваш замок? — спросила Жанна.
— О, самым банальным образом. Шатолу. С утра я послал людей за вашим экипажем, и скоро они его доставят.
— А когда мы попадем в Ренн? — спросила Жаккетта, отодвигая тарелку.
— Вы так рветесь в чужой город, госпожа Нарджис… — заметил виконт.
— Да не рвусь я в чужой город, мне просто путешествовать надоело! — запротестовала Жаккетта.
— А путешествовать, драгоценная госпожа Нарджис, вам и не придется! — улыбнулся виконт. — Видите ли, у меня есть маленькая слабость — пристрастие к Востоку. Поэтому вы, госпожа Нарджис и очаровательная госпожа Жанна, задержитесь здесь. Общими усилиями мы воссоздадим кусочек горячей, страстной Ливии в этих северных местах!
Жанна поперхнулась.
Жаккетта внимательно смотрела на виконта, стараясь понять, шутит ли он или говорит серьезно.
— Когда я увидел вас в Риме, госпожа Нарджис, я понял, что сделаю вас гостьей своего замка.
Жаккетта молча придвинула к себе отодвинутую было тарелку и положила еще еды.
Жанна, онемевшая при словах виконта и звериным чутьем сообразившая, что ничего хорошего их здесь не ждет, вцепилась в последние слова виконта.
— Ваше желание поближе узнать госпожу Нарджис вполне извинительно, — растянула она в деревянной улыбке губы. — Она покоряет на своем пути сердца. Ей ведь и вправду все равно куда ехать, Франция для нее пока чужая страна, но меня в Ренне, увы, ждут неотложные дела. Может быть, вы останетесь в обществе госпожи Нарджис, а я поеду домой?
— Ну что вы, божественная госпожа Жанна! — В улыбке виконта было больше зубов, чем в улыбке Жанны. — Какой же гарем состоит из одной красавицы? Вы тоже разделите нашу компанию, и, уверяю вас, нам будет очень весело.
Лицо Жанны окаменело.
— Ваши рассказы о гареме настолько возбудили меня, что я позволил себе это маленькое происшествие, и две прекрасные жемчужины гарема наконец-то согреют ложе бедного холостяка.
