Поль Феваль - Лондонские тайны
— Давно бы так! — важно ответил Снэль. — А то ведь вы понимаете меня, милорд, не могу же я идти с первым попавшимся, который скажет мне иди за мной!
— Верно, как тебя зовут?
— Снэль, милорд. А вас как?
— Ты хочешь знать мое имя? — улыбнулся незнакомец. — Тебе нет до него дела, пойдем со мной.
Оба покинули фойе, когда был антракт и зрители выходили из залы. Они еле протиснулись сквозь густую толпу и остановились близ ложи, в которой сидели леди Офелия и княгиня Лонгвилль. Незнакомец постучался особенным манером, двери отворились и он впихнул Снэля в ложу. Дверь тотчас же заперли. Ни один луч освещенного зала не проникал в эту ложу.
Несколько времени все молчало. Снэль начал дрожать.
— Ты трепещешь, «дитя семейства», — произнес кто-то глухо. — Если ты принадлежишь к трусам, то удались отсюда!
— Нет, милорд, вы ошибаетесь, я не трус, — отвечал Снэль. — Только в темноте как-то мрачно на душе. Что же должен я делать?
— Ты должен молчать!
Кто-то схватил Снэля за руку и подвел к самой занавеси, в которой открылось крошечное отверстие.
— Приложи глаз к этой дыре, — сказал голос.
Снэль исполнил это. Глаз его, привыкший к темноте, был ослеплен ярким светом зала.
— Посмотри на ту сторону, в первую ложу, — сказал невидимка, подождав, чтобы глаз Снэля попривык к свету. — Что ты видишь?
— Вижу нарядную леди, в платье из атласа, залитую бриллиантами.
— Видишь ли ты руки этой дамы?
— Одну вижу.
— Которую?
— Подождите, милорд, позвольте подумать… Правую… нет! Левую. Она опирается этой рукой на бархатный барьер ложи… ой! Какие кольца! Вот подарить бы моей Меджи хотя одно!..
— Молчи!.. Не замечаешь ли ты между перстнями хотя бы один, который блестел бы более других.
— Да, милорд, как же!.. Вижу один, он блестит, как солнце!
— Отойди!
Невидимка закрыла отверстие. Снэль снова очутился во мраке. Его руку крепко сжали и голос сказал: Итак на левой руке, на безымянном пальце. Запомнишь?
— Запомню, милорд.
— Теперь иди сюда.
Его оттолкнули к правой стороне ложи. Завеса приподнялась и образовала еле заметную щель внизу. Яркий свет разогнал мрак, но в тот же момент две сильные руки сжали голову Снэля, так что он не мог повернуться назад.
— Посмотри направо. Что ты видишь?
— Плечи женщины, милорд. Чудные плечи, милорд!
— Тс! Лица не видать?
— Не вижу.
— Подожди.
Руки повернули голову Снэля, который зашептал:
— Вижу, милорд! Вижу! Что это такое? Это лицо мне известно…
— Молчи!
Завеса упала. Руки освободили голову Снэля и он отряхнулся, как мокрая собака. «Где видел я эту даму?», — размышлял Снэль. — Что я за дурак! Она очень похожа на Сюзанну, прислужницу в корчме «Короны». Я покажу ее капитану вот он будет хохотать-то!
— Теперь можешь уйти, — сказал голос. — Повернись к выходу и не оглядывайся.
Дверь отворилась. Снэля вытолкнули. Незнакомец, подведший его к ложе, ожидал в коридоре.
— Ну вот и я! — сказал Снэль, ободрившись при свете. — Как странно проводят время эти лорды! Зачем идут в театр? Пусть они сойдут лучше в какой-нибудь подвал, там они увидят все тоже!
— Не сыпь попусту слова, мальчишка!
— Ого! Мальчишка… Я теперь молодой человек. Да что тут, впрочем, скажите мне лишь одно: не «его ли честь» сидит в этой ложе?
— Что это такое «его честь»?
— Это тот хозяин, который платит.
— Его там нет.
— Ну так я не сожалею, что пробыл в темноте. Я желал бы взглянуть лишь на его честь.
— Его видели уже многие, против его желания, — сказал мрачно незнакомец. — Но эти не проговорятся.
— Им заткнули рот?
Незнакомец утвердительно мотнул головой.
— Гинеями? — спросил Снэль.
— Нет, не гинеями, — отвечал неизвестный, и вынул из-под плаща маленький кинжальчик чудной работы.
— Помнишь ли ты хорошо все, что видел?
— Помню, милорд.
— Ну, так слушай!
Неизвестный отвел Снэля в сторону и шепнул ему что-то на ухо.
— Понимаю! — отвечал Снэль. Еще бы да не понять.
— Остерегайся! — сказал ему незнакомец. — Это дело важное.
— Не пугайте меня, Бога ради, я знаю очень хорошо, что должен делать.
— Так не забудь — когда кончишь дело, иди в эту дверь. Здесь выйдешь за кулисы, я буду ждать тебя там.
Снэль и незнакомец пошли коридором к ложе леди Б***. В тот же момент кто-то тихо вышел из мрачной ложи и последовал за ними. В ложе остались четыре человека. Они, приложив глаза к отверстиям завесы, внимательно смотрели на ложу герцога I***. Из залы вовсе нельзя было видеть этих отверстий, но, несмотря на то, полицейский комиссар подозревал в ней что-то недоброе. Он отослал одного из полицейских присматривать за нею.
В то время, когда черный народ шумя и крича наполнял залу, Снэль и незнакомец стояли у входа в ложу герцога I***.
— Ну, принимайся за дело! — сказал незнакомец, толкнув Снэля, и пропал.
Снэль вошел в ложу леди Б***.
— Сударыня, — сказал он, почтительно кланяясь, — герцог поручил мне передать вам вот это письмо.
Он отдал письмо. Леди Б*** протянула руку, но в тот момент, когда пальцы ее брали бумагу, Снэль с несказанной смелостью и неподражаемой ловкостью сорвал с пальца драгоценный перстень! Леди Б***, ошеломленная дерзким поступком, на первых порах не могла ничего сказать. Между тем Снэль отворял уже дверь. С криком ужаса и отчаяния она бросилась вслед за похитителем, но в самых дверях встретила или, вернее, наткнулась на бедного слепого, Эдмонда Маккензи.
— Пустите меня, сэр, пустите, — кричала она. — Держите вора!
Бедный слепой с удовольствием бы пропустил леди, но как бы случайно, когда она кидалась направо, он — тоже; она налево и он туда же; одним словом этот бедный человек нехотя не пропускал могущественную леди.
— Этот перстень принадлежит не мне! — кричала она. — Герцог дал мне его на сбережение, его цена 20 000 фунтов стерлингов! Поймайте вора! На помощь! — Она с трудом втолкнула слепого в ложу, а сама побежала по коридору.
Сэр Эдмонд, не понимая от чего происходит вся эта суматоха, обвел залу своим рассеянным взором. Он случайно взглянул на мрачную ложу и чуть заметно кивнул головой.
Тем временем Снэль был уже на другом конце театра и входил в ложу княгини Лонгвиль. Графиня, с большим вниманием смотрела на ложу, откуда слышался крик, и не заметила прибывшего. Последний чуть-чуть дотронулся до плеч Сюзанны и шепнул ей на ухо:
— Ночной джентльмен!
Сюзанна вздрогнула и обернулась.
— «Его честь» приказали сохранить вам эту вещицу, — сказал Снэль с улыбкой, подавая ей что-то завернутое в бумажку.
