Раскаяние царя Дугрия - Александр Иванович Бородулин
Эдира встала и через минуту вернулась с кусочком шелка, и нитями. Камисса хорошо владела тамерским языком и быстро вышила короткое послание царю Дугрию. Торус привязал письмо к ножке одного из голубей и выпустил его в небо.
Когда дворцовый птичник доложил Дугрию о прилете голубя с сообщением, царь очень обрадовался. Он недавно получил письмо из Мугалии, в котором сообщалось, что Сонор с женой Кунпалой и детьми Санпиной и Ансутом вскоре прибудут в Тамерию с дружеским визитом. А теперь Дугрий полагал, что голубь прилетел от Торуса, которого он принял было за царя Ласфадии, так как принцесса Камисса очень походила на него внешностью. Однако, прочитав текст послания Дугрий нахмурился. Прежде всего он не понимал, для чего царь Ласфадии решил напасть на Тамерию? В Тамерии уже выросло целое поколение, которые знает о войне лишь по книжкам и по рассказам старших. Совсем недавно царь Мугалии устраивал праздник по случаю двадцатилетия мира. И вот теперь ласфадийцы, с которыми у тамеров всегда были добрососедские отношения идут войском, чтобы вторгнуться в их страну! Дугрий восхитился поступком Камиссы, которая со своей стороны сделала все, что могла, чтобы предотвратить войну.
Дугрий незамедлительно собрал войско и двинулся к ласфадийской границе, чтобы ни один мирный житель Тамерии не пострадал от вторжения врагов. За день до того, как ласфадийское войско подошло к горному перевалу на тамерской границе, войско Дугрия прибыло к перевалу, и воины заняли ключевые позиции, чтобы не пропустить ни единого ласфадийского солдата пересечь границу их страны.
Утром следующего дня дежурные воины доложили о приближении ласфадийского войска. Дугрий дал приказ не стрелять до тех пор, пока, хотя бы один солдат не перейдет границу Тамерии.
В авангарде ласфадийского войска парадным маршем шагал дворцовый полк, впереди которого, под звуки барабанов торжествующе шествовал генерал. Позади полка, верхом на коне понуро ехал Туон, сын ласфадийского царя.
Когда до границы с Тамерией оставалось менее ста шагов, вероятно от топота шагов солдат дворцового полка, со склона горы скатилось несколько больших камней, которые мгновенно смели шагавшего впереди генерала и увлекли его в глубокое ущелье, оставив после себя лишь клубы пыли. Если бы горный обвал можно было назвать боем, то можно было бы сказать, что мечта генерала исполнилась. Полк немедленно остановился. Видя все это Туон пришел в ужас и приказал дворцовому полку немедленно отступить назад. Сам же он, преодолевая страх, который сковывал его тело, выехал вперед и бросив свой меч на землю медленно поднял руки. Почти сразу, его примеру последовали все ласфадийские солдаты.
Через несколько минут к сыну ласфадийского царя подъехал царь Дугрий с двумя сопровождавшими его офицерами. Туон спешился и склонил голову, сдаваясь во власть царя Дугрия. Дугрий сразу поняв, что перед ним не сам царь, а скорее его сын, спросил зачем же тот повел войско на Тамерию? Тот ответил, что ему много раз, под разными предлогами удавалось уговаривать отца воздержаться от войны. Но в этот раз отца было просто не удержать и даже его сводной сестре Камиссе это не удалось! И тогда ему ничего не осталось, как только повиноваться отцу и пойти на эту бессмысленную и противную ему войну.
Когда Дугрий услышал, что сыну ласфадийского царя противна война, он спросил, о том, что было бы приятно ему. На это Туон ответил, что война несет разрушения, а он увлечен проектированием, строительством и архитектурой. Дугрий заметил, что Туон очень неплохо говорит по тамерски и спросил его об этом. Тот ответил, что изучать тамерский язык его увлекла Камисса.
Тогда Дугрий объявил, что уже сейчас определит ласфадийскому принцу меру наказания за попытку вторжения на территорию Тамерии. Туон закусил губу, чтобы не проявить малодушие и не разрыдаться в просьбах о сохранении жизни. Он понимал, что ему нет прощения и он должен стойко принять смерть.
Дугрий выдержал небольшую паузу и объявил, что направляет ласфадийского принца в помощники к своему дворцовому зодчему Нэфрию.
Туон широко раскрыл глаза и удивленно посмотрел на Дугрия. Дугрию едва удавалось сохранять серьезное выражение лица и не улыбнуться. Туон заявил, что быть помощником, известного даже в Ласфадии, Нэфрия, это вовсе не наказание, а великая награда для него!
Дугрий сказал, что зодчий всегда был весьма суровым человеком, а сейчас, постарев, он стал настоящим деспотом. Потом, Дугрий все-таки подмигнул Туону и добавил, что если тот будет прилежным помощником, то Нэфрий полюбит его как сына.
Дугрий мог бы просто простить ласфадийского принца и отпустить, но он понимал, что ни один дурной поступок не должен оставаться без справедливого наказания, равно как и ни один добрый поступок не должен оставаться без награды. И все же, за что же Дугрий наградил Туона? А ведь он его наградил! Хотя Туон и не был храбрецом, но нашел в себе силы преодолеть страх быть поверженным новым камнепадом или тучей тамерских стрел, отозвал полк назад и сам выехал вперед. А когда Дугрий объявил, что не будет откладывать наказание, Туон понимал, что может быть казнен прямо на месте. У него дрожали колени и бешено стучало сердце, но он выстоял, не упал на колени моля о пощаде! Так что, в этом парне было что-то утверждающее человеческое достоинство. И пусть пока он еще не совсем сформировал характер, он доказал, прежде всего самому себе, что сможет стать настоящим мастером! А уж Нэфрий об этом позаботится…
Итак, эта война окончилась, даже не начавшись. Тем не менее погибли люди, пусть даже всего один, пусть даже такой тупой и никчемный.
Дугрий распорядился направить военные гарнизоны в столицу и крупные города Ласфадии, дабы предотвратить возможные беспорядки после того, как царь Ласфадии, министры и наместники будут подвержены суду. А сам, в сопровождении нескольких гвардейцев, направился к мугальской границе, чтобы встретить принца Сонора с семейством, которые как раз на днях должны уже приехать.
К сожалению, не редко случается, что некоторые люди, получив поручение поддерживать порядок, начинают считать, что получили власть над другими людьми. И всякое вежливое обращение к ним, они расценивают как проявление покорности и подвластности.
Так случилось и с одним тамерским офицером, помощником командира взвода, размещенного в ласфадийский дворце. Он был ещё не стар, довольно хорош собой и полон сил. Однажды,
