Алексей Шкваров - Слуги Государевы
Шотландец извелся весь. Голштинец его, Зигфрид, одним сеном сыт не будет. Ему овес подавай отборный! А где взять-то?
Исхудал конь. Ребра торчали. Хоть офицерским лошадям прокорм в первую голову отдавали. А драгунские падали. Одна за одной.
— Если б был приход неприятеля, то отпора дать не на чем! — отписывал Шереметев царю.
Пока на травах сидели, один раз выступили таки против шведа. Шереметев своего сына Михаила отрядил с одиннадцатью тысячами войска. Разгромили они шведский отряд возле мызы Ряпиной. В шестьсот человек целых! Но удача, что не говори.
А вот полковнику Корсакову не повезло. Отбили их шведы с уроном значительным. В газетах европейских все приукрасили, будто русских было почти сто тыщ. Карл XII на радостях прислал Шлиппенбаху патент на чин генеральский. Тот вздохнул тяжко, бумагу королевскую почитав:
— Оно, конечно, приятно. Токмо лучше бы его величество тыщ семь-восемь солдат прислал. — понимал швед, что силы русских растут, а его тают.
Петька Суздальцев и Андрей Сафонов ходили с полком под Ряпину мызу, где первый раз в бою участвовали. Все было бестолково. Навалились нахрапом и взяли.
— Что за война такая?
— Сам не пойму!
К зиме пришел таки обоз провиантский. Подкормились. Шереметьев, узнав, что Шлиппенбах выдвинулся вперед, к монастырю Печерскому, решил снова промысл учинить.
Помолясь, тронулись! Впереди полки драгунские, позади пехота топает. Посередь пушки везут. Шлиппенбах встал лагерем у деревни Эрестфер. Полк рейтарский с майором Ливеном вперед выдвинул. С ними сперва и схлестнулись драгуны. Да удачно! Опрокинули, за речку прогнали. Первый раз, почитай, в конном строю в атаку ходили. Шлиппенбах отступил, два полка с пушками на другом берегу речки оставил. Тут уж драгуны спешились, подождали покудова пехота подтянется. И прорвали дефензиву шведскую. А после, не останавливаясь, и основной лагерь взяли шведский. Шлиппенбах ушел.
— Слава Богу! — сказал царь, узнав о виктории первой, — мы можем, наконец, бить шведов!
Так и новый, 1702 год наступил. Крепчали в боях полки драгунские. Сплоченнее действовали. Мак Конин поднатаскал своих, хоть немного конный строй понимать стали. Если б не беда вечная с кормами конскими, все б ничего. Князя Мещерского съел таки Шереметев. Добился своего. Перевели их командира к Новикову в полк, вице-полковником. А к ним князя Волконского Григория Ивановича назначили. Только он воеводой сидел в Козлове и на войну ехать не спешил. Оттого полком командовал по-прежнему вице-полковник Кутузов. Спокойный и рассудительный. Потерь боевых в полку не было.
Летом вновь на шведов двинулись корпусом тридцатитысячным. У местечка Гуммельсгоф дело имели, для оружия русского славное. Вновь Шлиппенбаха разгромили. Поначалу шведам удалось опрокинуть три полка русских — Кропотова, Полуэктова и Вадбольского, даже несколько пушек было потеряно. Но после оправились, Шереметев сикурс прислал, откинули шведов. А уж затем, когда весь корпус подтянулся, разгромили шведов.
Началось разорение края. Во все стороны были отправлены крупные партии конные. «В полон взяли мужеского и женского пола несколько тысяч, а скота с 20 000, кроме того что употребляли в пищу». — доносил Петру Шереметев. За заслуги его царь вознаградил достойно — фельдмаршалом сделал и орден Андрея Первозванного пожаловал. А всем офицерам по медали выдали золотой, солдатам по рублю серебряному.
К утру, 14-го августа корпус Шереметева вышел к Мариенбургу. Средневековая крепость темнела неприступной громадой, занимавшей весь остров посреди темных вод озера. Длинный деревянный мост, покоившийся на каменных опорах, был заранее разрушен на сотню саженей.
— Да уж дал, Господь, нам испытание, — задумчиво произнес Шереметев, осмотрев позицию. Драгуны с солдатами вовсю уже трудились лопатами. Неделю траншемент возводили. Помогали бомбардирам устанавливать мортиры и пушки.
— Долга осада будет. У гарнизона и пушек небось и припасов хватает. Да и людишек там тысячи четыре или около того. Комендант монастыря Печерского Корсаков писал прошлый месяц, когда они вылазку к нему делали, так ему языки показали.
— Не допустима осада долгая, ваше превосходительство — полковник фон Верден заметил. Шереметев обернулся — почему мол.
— Мои драгуны округу всю уже обшарили. Верст на тридцать корма все потравлены. Все выжжено шведами. Лошади опять стали худы, половина драгун и так уже пеши. Люди обесхлебили в конец. — разъяснил.
— Одним шведским мясом питает Бог… задумчиво сказал фельдмаршал. Шляпу снял, почесал лысину под париком. Прищурился:
— Значит, брать будем. Фон Верден.
— Да, господин фельдмаршал!
— Прикажи всем полкам драгунским плоты рубить. Там и там. — Рукой показал слева и справа от моста разрушенного. — Как настроим, так и начнем. С Божьей помощью.
Весь день и всю ночь стучали топоры. Офицеры прохаживались, за работой приглядывали. Суздальцев с Андреем примостились на лодке перевернутой, что на берегу валялась. Переговаривались.
— Первый штурм у нас с тобой. Крепость-то какая. Стены высоченные. Как взбираться будем? — разглядывал Сафонов силуэт туманный, горой из воды выступавшей.
— Не боись, Андрей, справимся, как нибудь! — отвечал Петька, хотя и сам настороженно всматривался.
— Да не боюсь я, просто понять не могу, как заберемся то.
— По лестницам, барчуки — Афанасий подсел. — Вона видите, я рубить приказал.
— А они ж, шведы, палить небось будут? — Петька не выдержал.
— Вестимо, будут! — согласно кивнул. — И дрянь какую-нибудь выльют на голову!
— Главное, чтоб за шиворот не натекло! — громкий голос сзади раздался. Дуглас МакКорин подошел незаметно. Поручики встать хотели. Рукой махнул, мол, сидите. А Афанасия согнал. Не по чину. Сам уселся. Замолчали все. А глаз-то не оторвать от твердыни каменной.
Часа в два по полуночи густой туман пролег по темным водам озера. Башни замка как будто поднялись в воздух и неторопливо плыли, стоя на белом облаке. Огни на башнях сливались со звездами. Драгуны наскоро перекусывали. Хлопов к лошадям сбегал, достал из необъятной торбы, что всегда была приторочена к его седлу, краюху хлеба, и разделил на троих. Зажевали. Суздальцев толкнул плечом Андрея:
— Давай вместе держаться, как к стенам доберемся.
— Давай! — шепотом согласился.
Генерал-адъютант пробежал от фельдмаршала. Приказания отдавал командирам полков.
— Знать, начнем сейчас! — заметил Сафонов.
Петька перекрестился молча. Все пришло в движение. Плоты тихо спускали на воду, грузились осторожно. Что-то звякнуло. Афанасий обернулся резко, кулаком кому-то погрозил в темноту. Поплыли. Весла самодельные кошмами обвязали, на уключины масла постного не пожалели. Лишь бы не скрипнуть! Жизнь то дороже.
