От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов
Выборы в Учредительную ассамблею в начале декабря принесли 97 % голосов Демократическому фронту. И через месяц – 11 января 1946 года – Ассамблея упразднила монархию и провозгласила Албанию народной республикой. Главой Президиума Учредительной ассамблеи, то есть формальным главой государства был избран Омер Нишани. Энвер Ходжа в новом правительстве занял посты премьера, а также министров иностранных дел и народной обороны.
В феврале-марте на V пленуме ЦК КПА будет взят курс на строительство социализма и тесный союз с Москвой, названный «величайшим гарантом нашей независимости и нашей народной власти». Одновременно подчеркивалось, что «наша политика должна ориентироваться на более тесную и конкретную связь с Югославией». Так появилась на свет известная албанская формула: «Дорога из Тираны в Москву лежит через Белград».
В марте была принята конституция, закрепившая переход к социализму, минуя стадию развитого капитализма.
В Финляндии никаких признаков советизации не было. Напротив, Кремль продолжал подчеркивать уважение суверенного выбора финнов и готовность идти им навстречу даже в вопросе репараций. Это хорошо было заметно во время упоминавшейся встречи Сталина 8 октября 1945 года с делегацией общества «Финляндия-СССР» во главе с министром просвещения Хело.
Председатель Совнаркома заверил:
– Советский Союз не имеет других намерений, кроме стремления к дружбе. Это не просто слова. У Советского Союза иное отношение к малым народам, чем, допустим, у немцев и у некоторых других народов. Те считают малые народы неполноценными народами. Мы не считаем их неполноценными. Каждый народ, и малый и большой, имеет свою цену и вносит свой вклад в историческое развитие человечества. Мы будем с вами торговать, будем торговать раза в два-три больше, чем в довоенное время. Это выгодно для обеих стран.
Хело, подтверждая обоюдную выгодность торговли, заявил, что Финляндия могла бы покупать в Советском Союзе 10–15 % всего, что ей требуется.
– Ваша страна очень богата, в ней все есть.
– Богатства-то лежат в земле, их надо выкопать, а мы их еще не выкопали, – умерил Сталин финские аппетиты.
Хело рассказал о воспитании и русофобских традициях финской интеллигенции и заметил:
– Потребуется примерно лет 10, чтобы перевоспитать эту интеллигенцию, чтобы подросло новое поколение, настроенное по-другому в отношении Советского Союза.
Но участница делегации Вуолиоки возразила главе делегации:
– Потребуется не 10 лет, а гораздо меньше.
Русофобия не уйдет и через 80 лет. Хело напомнил и о некоторых традициях дружбы между народами, о Таммерфорсской конференция, где впервые встретились Ленин и Сталин. Хело рассказал, что в доме, где происходила эта конференция, правительство намерено открыть музей Ленина-Сталина.
Сталин промолчал.
Руэма почему-то поинтересовался мнением Сталина о задачах советской культуры.
Сталин поначалу даже не понял вопрос, но быстро сориентировался:
– Первая задача – уничтожить в человеке зверя, вытравить в человеке зверя, который в нем есть, вытравить или, по крайней мере, уменьшить звериное в человеке. Фашисты как раз культивировали зверя в человеке, а мы ставим задачу уничтожить зверя в человеке. Это общая, большая задача советской культуры.
Вторая, более близкая, задача – поднять культурный уровень отсталых людей, рабочих, крестьян, до уровня технической интеллигенции. Добиться, чтобы рабочий имел такие же знания, которые имеет сейчас техническая интеллигенция. Поднять культуру крестьян до уровня технических руководителей, которые есть в нашей деревне. Чтобы не было разницы между ними. Это не простая и не легкая задача. Но мы эту задачу обязательно выполним. Третья задача – братство и взаимное уважение народов.
Первая задача – общая, более далекая, вторая – более близкая, а третья – уже выполняется, уже выполнена, и мы каждый день видим доказательства этого братства и взаимного доверия народов.
Финны продолжали углубляться в вопросы культуры, попросив Сталина рассказать о влиянии на нее войны.
– Всем вам известно, что война уничтожила много культурных ценностей, памятников культуры, зданий, культурных учреждений, – отвечал глава советского правительства. – Война уничтожила много собраний ценностей культуры. В то же время война вызвала большое напряжение интеллектуальных сил народа, и война научила изобретать новые методы и средства труда и производства. Например, в сельском хозяйстве появилось много нового, создано много новых заменителей, эрзацев. Это также большое дело. Выросло умение людей работать быстрее и лучше. Одним словом, по русской пословице, «нет худа без добра».
Финны не могли обойти вопрос выплачиваемых их страной репараций, которые считали чрезмерными.
– А помогло ли бы положению Финляндии, если бы срок выплаты репараций был продлен, ну, допустим, на один или два года? – вдруг расщедрился Сталин. – Какой срок у вас установлен? Три года? Нет, шесть лет.
Посоветовались с Молотовым и тут же приняли решение:
– Допустим, продлим срок выплаты репарации до семи или, скажем, до 8 лет. Это можно было бы сделать. Тогда часть фабрик, работающих для выплаты репараций, смогла бы переключиться на производство продуктов потребления.
«Все делегаты бурно выразили свое одобрение», – записано в стенограмме встречи. Еще бы, не зря съездили!
– Чем объяснить такое особое великодушие Советского Союза и его вождей по отношению к Финляндии? – продолжал удивляться Хело.
– Финляндия не находится в особом положении. Мы одинаково относимся ко всем странам. Например, мы помогли Румынии, помогали Венгрии. Сравните, например, Италию, с одной стороны, и Венгрию и Румынию, где мы отвечаем за политику, – с другой. Все они воевали против СССР. Но сейчас Венгрия и Румыния находятся в несравненно лучшем положении, чем Италия. Месть не может быть основой отношений между народами.
– Это – исключительное великодушие Советского Союза.
– Это не великодушие, а расчет, великодушие по расчету, – поскромничал Сталин. – Когда мы к другим хорошо относимся, и они к нам хорошо относятся, и потом мы, например, Румынии и другим странам уже дали ряд льгот, которых финны еще не получили, и поэтому справедливость требует, чтобы и финнам предоставить такие же льготы. Своим великодушием мы рассчитываемся за политику царского самодержавия. Царское самодержавие своей политикой по отношению к Финляндии, Румынии, Болгарии вызывало вражду народов этих стран к России. Мы хотим, чтобы соседние страны и народы к нам хорошо относились.
Хело рассказал о ходящей в Финляндии теории о том, что это хорошее отношение к ней объясняется помощью финнов русским революционерам в свое время в борьбе против царского самодержавия. Сталин не стал разубеждать:
– Это правильно. Действительно так было. Но мы стремимся к хорошим отношениям с Финляндией не только потому, что мы соседи и потому, что у нас были личные связи с финскими революционерами. Мы уважаем, любим финский народ. Хороший народ, трудолюбивый народ. Вы
