От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов
Послание от 1 ноября выглядело так: «Как Вам известно, с тех пор как покойный президент Вильсон принял близкое участие в освобождении Чехословакии от власти Габсбургов, моя страна с чувством глубокой симпатии и с большим интересом следила за борьбой чехословацкого народа за национальную независимость и экономическое благополучие…
После окончания военных действий вооруженные силы обеих наших стран остались на территории Чехословакии для того, чтобы содействовать чехословацкому народу в деле ликвидации остатков нацистских вооруженных сил… Я хотел бы предложить Вам, чтобы части Красной армии были отведены одновременно с нашими вооруженными силами… При одновременном отводе как советских, так и американских вооруженных сил из Чехословакии американский народ получил бы уверенность, что истощение ресурсов Чехословакии прекратилось».
В переданном в Москву сообщении первоначально предлагалось вывести войска к 15 ноября, но затем отдельной телеграммой из Вашингтона и письмом посольства США в НКИД эта дата была изменена на более реалистичный срок – 1 декабря.
Трумэн явно недооценил гибкость советского руководства. Сталин 4 ноября телеграфировал «четверке», объединив две темы – помощь от Чехословакии в реализации советской ядерной программы и ответ Трумэну: «1. Как видно из материалов, чехословаки не хотят пойти на создание смешанного общества по радию и другим интересным металлам. Мотивы известны. Считаю целесообразным отказаться от принципа смешанного общества и согласиться с предложением чехов, которое обеспечивает на деле наши интересы в этом вопросе.
2. В своем последнем послании Трумэн предлагает единовременный вывод американских и советских войск из Чехословакии, приурочивая это дело к 1 декабря этого года.
Я думаю, что надо согласиться с предложением Трумэна. Если четверка также согласна с этим предложением Трумэна, я могу написать соответствующий ответ Трумэну при условии, что чехословацкое правительство не имеет против этого возражений».
Возражений не последовало ни от четверки, ни из Праги. 7 ноября письмо Сталина ушло президенту: «Ваше предложение об отводе войск в течение ноября можно только приветствовать, тем более что оно вполне соответствует советскому плану демобилизации и отвода войск. Следовательно, можно считать, что отвод советских и американских войск из Чехословакии будет закончен к 1 декабря».
Вывод советских войск не мешал набирать вес компартии. Выборы 26 мая 1946 года принесут успех КПЧ, которая сформирует коалиционное правительство под руководством Клемента Готвальда. Новый парламент 19 июля вновь изберет президентом Бенеша…
В Югославии обострилась внутриполитическая ситуация.
В начале августа 1945 года в Белграде прошла III сессия АВНОЮ, состав которого был расширен в соответствии с высказывавшимися в Потсдаме союзниками пожеланиями – за счет кооптации 53 депутатов довоенного парламента, не замеченных в коллаборационизме с немцами или итальянцами. Тогда же Временная народная скупщина Югославии (ВНСЮ) приняла серию законодательных актов, ключевым среди которых стал закон о выборах в Учредительную скупщину Югославии, призванную установить конституционные основы государства. Эти законы вызвали болезненную реакцию со стороны ряда членов коалиционного правительства. Уже в августе его покинул лидер Демократической партии Милан Гроль.
Восьмого октября в отставку подал глава МИДа и ставленник Запада Шубашич, призвав своих сторонников бойкотировать предстоявшие в ноябре выборы. Западные союзники попытались добиться переноса выборов на более поздний срок и настаивали на восстановлении альянса Тито и Шубашича. В ответ на соответствующую ноту американской администрации Молотов 21 октября отвечал: «Советское правительство считает, что нет оснований для того, чтобы Правительства Соединенных Штатов, Великобритании и Советского Союза делали какие-либо предложения югославскому правительству по вопросу о сотрудничестве маршала Тито с д-ром Шубашичем. Для наших трех правительств нет также оснований, чтобы вмешиваться в вопрос о сроке выборов в Югославии». Тито в тот же день на митинге подтвердил проведение выборов.
Одновременно Москва в меру сил укрепляла военные возможности Югославии. Сталин сообщал Тито 2 ноября: «Первое. Как выяснилось, мы не имеем возможности удовлетворить Вашу просьбу насчет двухсот тысяч комплектов обмундирования и обуви. У нас было немало трофейного обмундирования и обуви, но все это пошло на раздачу демобилизованным военнослужащим…
Второе. Правительство отпускает Вам бесплатно шестьдесят тысяч комплектов обмундирования, пятьдесят тысяч пар обуви и трофейные боеприпасы в количестве пятисот вагонов.
Третье. Все остальные Ваши заявки удовлетворяются либо бесплатно, либо в порядке торговых поставок по договору с Югославским правительством».
Выборы состоялись и принесли 96 % голосов кандидатам Народного фронта, которые заняли все места в Учредительной скупщине, а 80 % мандатов достались коммунистам.
Учредительная скупщина, председателем которой был избран Иван Рибор, 29 ноября упразднила монархию и провозгласила создание нового государства – Федеративной Народной Республики Югославия (ФНРЮ). 19 декабря правительство ФНРЮ во главе с Тито будет признано Советским Союзом, а через три дня – с явной неохотой – США и Великобританией.
Первая сессия Учредительной народной скупщины 31 января 1946 года утвердила конституцию страны и новый состав правительства, где Тито сохранит пост премьера.
После Потсдамской конференции отношения Москвы с союзниками по ситуации в Болгарии и Румынии продолжали только осложняться. Печатнов пишет: «В дни обмена по Курилам Кремль получил еще один очень тревожный сигнал – категорический отказ западных союзников признать просоветские правительства в Румынии и Болгарии до тех пор, пока в них не войдут представители прозападных оппозиционных партий. Одновременно англо-американцы активизировали скрытую поддержку оппозиционных сил в этих странах, и так уже всерьез препятствовавших советскому доминированию. Особенно напористо действовали американские спецслужбы в Румынии. Представители СССР в этих странах начали сигнализировать об „англо-американском наступлении“, а в Болгарии даже члены правительства стали поговаривать об отсрочке выборов до введения межсоюзного контроля за их проведением.
Попытка западных союзников оспорить советский контроль в решающей и казавшейся уже обеспеченной зоне влияния СССР вкупе с происходившим на Дальнем Востоке в глазах советского руководства могло означать только одно – ободренные новым атомным козырем в своих руках, англосаксы перешли в наступление, пытаясь ревизовать Ялтинско-Потсдамские договоренности в своих целях. Разговоры союзников о „защите демократии“ в Восточной Европе и на Балканах, безусловно, воспринимались в Москве как лицемерные попытки возродить антисоветский „санитарный кордон“ (коль скоро даже сами американцы между собой не воспринимали всерьез демократические потенции восточноевропейских стран)».
Поскольку признавать болгарское и румынское правительства западные союзники решительно отказывались, Москва пошла на самостоятельные шаги, признав их в одностороннем порядке.
Было заявлено о признании правительства Болгарии после того, как там состоятся выборы, назначенные на 26 августа. 15 августа Вышинский инструктировал Громыко: «Передайте Бирнсу или его заместителю ноту, в которой сообщите, что 14 августа заместитель председателя Союзной контрольной комиссии в Болгарии генерал-полковник С. С. Бирюзов по поручению советского правительства сделал премьер-министру Болгарии г-ну Кимону Георгиеву заявление о том, что
