Майкл Гир - Люди огня
— Не знаю. Я их чувствую. Вот и все. Они кружатся в воздухе. Ждут.
— Злобно?
— Нет. Просто… ну, не знаю.
— Тогда решайся. Ты будешь есть мясо? Пойдешь против Тяжкого Бобра? Не ты одна его не любишь. Не смотри на меня с таким удивлением. Лучше подумай. К Тяжкому Бобру льнет одна молодежь. Он расхваливает свой новый путь — говорит, коли мы его будем слушаться, так все-де лучше станет. Он нас призывает оставить старые обычаи, пойти по его пути и все переменить. Послушай стариков, Ветка Шалфея. Мы-то помним многое. Столько их уже было, кто откололся — Два Камня, Лосиное Горло, Семь Солнц… Они стали вождями отдельных небольших племен. Так мы исчезнем, будто дым на ветру, развеемся, пропадем… Этого ты хочешь?
— Но почему именно я должна…
— Мама!
От неожиданности она вздрогнула. Маленький Танцор приближался к ней неуверенными шагами.
— Да, малыш.
— Мы ведь не откажемся от мяса? Антилопы до сих пор ждут. Они волнуются. Мне снова хочется есть. Если бы ты была так же голодна, как я…
На краткий миг она ощутила его голод. Сосущая пустота в его маленьком теле передалась ей. Это чувство было так сильно, что она с трудом удержалась на ногах. Что делать? Страх перед Тяжким Бобром боролся в ее душе с мучениями голода.
А если Тяжкий Бобр проклянет ее? «Я ведь простая женщина. Разве я могу выстоять в схватке с ним?»
Она ощутила непонятное присутствие чего-то живого в воздухе. Оно замерло в ожидании… Взглянув в горящие глаза сына, она почувствовала дрожь в спине. Она постаралась навести порядок в разбегавшихся мыслях — и, казалось, весь мир замер, ожидая ее решения.
— Мы не выбросим мясо, сынок. Гораздо хуже, если антилопы окажутся убиты понапрасну, чем если мы ослушаемся Тяжкого Бобра.
«Прости меня, Голодный Бык. Любовь моя, счастье мое, прости, что я так поступаю. Но клянусь, больше ни один из моих детей не умрет у меня на глазах от голода! Ведь это я потеряла двух мальчиков, а не кто-то еще. Никогда больше это не должно повториться!»
Терпкая Вишня вздохнула с облегчением.
Ветка Шалфея, прищурившись, взглянула на звезды. Она понимала, что произошло что-то важное. Но тут ее сын снова поразил ее:
— Мама! Антилопы уходят. Они волновались, но ты их успокоила.
— Антилопы?
— Да, мама, антилопы. Ты разве не слышала, что они тебе говорили?
Женщина бросила быстрый взгляд на Терпкую Вишню — ей хотелось увидеть выражение лица старухи, не отрывавшей глаз от лица Маленького Танцора. Та даже наклонилась к нему, чтобы лучше разглядеть в темноте.
— Нет, сынок, не слышала.
Душа ее разрывалась на части, она едва стояла на ногах. Тяжкий Бобр наверняка знал, как ей плохо. Как сможет она противиться ему? Как ей спастись?
Тяжкий Бобр прислонился к спинке из ивовых прутьев, затягиваясь корой красной ивы, дымившейся в его прямой глиняной трубке. Во мраке вигвама-парилки огонь бросал вокруг алые отблески. Взглянув вверх, он увидел лишь смутные очертания низко нависшей крыши. Дотянувшись до бурдюка с водой, Тяжкий Бобр побрызгал на раскаленные камни, рядом с которыми сидел. Его кожу приятно защипал пар, заклубившийся по парилке.
Жарко, жарко…
— Тяжкий Бобр! — закричал снаружи кто-то из молодых людей. — Я только что с места охоты. Ветка Шалфея приказала всем принести сумы. Она решила не отказываться от мяса и накормить свою семью. Терпкая Вишня и Шутки-Шутит Поют ей хвалу.
Тяжкий Бобр улыбнулся и закивал в тусклом свете костра:
— Хорошо. Что ж, она сделала свой выбор. Спасибо за весть.
Он услышал звук удалявшихся шагов и с удивлением почувствовал, что намерение покончить с Веткой Шалфея отдается в душе легкой болью. В конце концов она позволила своей гордости предать себя в его власть. Никто не может предвидеть, какой путь выберет Сила. Впрочем, это не так уж и важно.
— Глупо париться в такую погоду. Но, видишь ли, это очищает. Выгоняет смятение из наших душ. А теперь мне пора готовиться.
Стройный Лес бросил на него быстрый взгляд и кивнул.
Тяжкий Бобр выбрался наружу. Сухой воздух высосал пот с его тела.
Он подошел к своему вигваму и, пригнувшись, вошел внутрь. Красная Яшма вздрогнула от неожиданности, застенчиво глянула на него и опустила глаза. Голая по пояс, она сидела на женской половине вигвама. Ее длинные черные волосы липли к потному телу и слегка вились от его тепла.
Полуприкрыв веки, он принялся внимательно рассматривать ее. Пот собирался в крупные капли на ее щеках и капал в ложбинку между полных грудей. Из всех женщин Племени одна только Красная Яшма не худела от недоедания. Уж об этом-то он заботился. Дураком Тяжкого Бобра никто не мог бы назвать. Еще в юности он подслушал разговор между Терпкой Вишней и Белой Ногой — той самой, что позднее ушла вместе с людьми Лосиного Горла, когда разыгралась борьба за власть в Племени. Терпкая Вишня утверждала как нечто неоспоримое, что полные женщины беременеют чаще, чем тощие, — мол, те из них, кто слишком много работает или чересчур отощал от голода, не принимают семя мужчины. Кроме того, Зрящему Видения Духа приличествовало иметь полную жену. Иначе люди могли бы подумать, что он не слишком-то хорошо Зрит Видения Духа и Поет. Человеку Силы необходимо прибегать к уловкам, подчеркивающим его одаренность.
Тяжкий Бобр в последний раз затянулся из своей трубки, наслаждаясь горьким пощипыванием измельченной ивовой коры. Ни жара, ни полуобнаженное тело Красной Яшмы в двух шагах от него не могли заставить его отрешиться от мыслей о Ветке Шалфея. Он вспомнил, как сверкали ее глаза, когда она вызывающе преградила ему путь к месту охоты. Мысленный образ был таким явственным, что, казалось, ему достаточно было бы протянуть руку, чтобы дотронуться до нее, погладить мощный изгиб бедер, поиграть полными грудями, натягивавшими тонкую шкуру антилопы, из которой была сшита ее одежда…
Раньше, чем она сама это поняла, он уже был уверен, что она выберет мясо, а не покорность — и, значит, собственную гибель.
«Она унизила меня. Она насмехалась надо мной, когда я попытался Запеть ее в мою постель. Она хохотала мне в лицо!»
С той поры, как он себя помнил, Ветка Шалфея владела всеми его помыслами. Ее прекрасные глаза и озорная улыбка очаровали его, когда она была еще юной девушкой. Стройное сильное тело позволяло ей играть и плясать лучше всех. Сколько ночей провел он, в восторге наблюдая, как неутомимые, как будто крылатые ноги несут ее в волшебном полете под пение и звуки барабанов!
А потом у нее наступила первая менструация. Ритуал, причисливший ее к женщинам, превратил Ветку Шалфея в чудесную красавицу. Мужчины настойчиво ухаживали за ней. Они Пели по ночам у вигвама ее родителей, подносили ей подарки, старались подстеречь ее в зарослях, когда она бегала по делам или выполняла какую-нибудь работу по хозяйству вдали от своего вигвама.
