Николай Дмитриев - Желтый саквояж

Подойдя к укрытому чехлами «эрвудзяку», майор приподнял брезент, принюхиваясь, уловил идущий от деталей запах бензина и, проверяя компрессию, потянул рукой за лопасть пропеллера. Лопасть чуть сдвинулась, и, сразу ощутив её упругое сопротивление, майор удовлетворённо хмыкнул.

Теперь следовало подумать, как извлечь «эрвудзяк» из сарая. Обойдя самолётик кругом, майор скептически осмотрел стенды и стеллажи, преграждавшие дорогу к воротам. По всему выходило, что быстро выкатить «эрвудзяк» на поле не удастся.

Сторож, неотступно следовавший за майором, заметил его лёгкую растерянность и спросил:

— Что, что-то не так?

— Да вот, думаю, как самолёт этот к воротам тащить. Барахла тут навалено…

— Так всего ж делов, стенку разобрать, — и сторож рукой показал, где надо пилить столбы…

Бывший ресторан Шмульгера находился в самом центре города и благодаря этому с течением времени превратился чуть ли не в общепризнанную офицерскую столовую. От здания НКВД до него было всего два квартала, и потому начальник райотдела пару раз в неделю, когда выпадал свободный часок, приходил в уютное заведение, чтобы немного расслабиться и вкусно поесть.

Вот и сегодня, разобравшись с текучкой, капитан, надев свою фуражку с синим верхом так, чтоб нависающий козырёк затенял глаза, вышел на свежий воздух. Время было обеденное, народу на улице хватало, и начальник с удовольствием влился в общий поток, ощутив себя таким же, как все.

Позволив себе не спешить, начальник шёл до ресторана минут семь и, заходя в уютный зал, первым делом осмотрелся. Народу было на удивление мало, оркестр, игравший здесь вечерами, по дневному времени отсутствовал, так что в плане короткого отдыха обстановка вполне благоприятствовала.

Едва увидев постоянного клиента, официант поспешил навстречу и, ни о чём не спрашивая, провёл начальника в отдельный кабинет, представлявший собой небольшую выгородку, отделённую от общего зала тяжёлой бархатной портьерой.

Капитан опустился на стул, уловил заманчивый аромат, долетавший сюда из кухни, и вопросительно посмотрел на официанта. Тот, согнувшись в полупоклоне, немедленно начал перечислять чуть ли не все блюда, занесённые в меню. Поняв, что ему в этом не разобраться, начальник коротко бросил:

— Что посоветуешь?

— Извольте попробовать крученики, — ещё ниже согнулся официант. — Так сказать, фирменное блюдо…

— И, само собой, лафитник, — напомнил начальник, с удовольствием произнеся недавно усвоенное название водочного графина.

— Всенепременно-с, — поклонился официант и бесшумно исчез за бархатной портьерой.

В ожидании обещанных кручеников капитан, прикрыв глаза, попробовал расслабиться, но пока ничего не получалось. Время настало тревожное, и в голову лезли всякие мысли, которые, как ни старался начальник отогнать их хотя бы на время, всё равно неотступно возвращались.

Бархатная портьера неожиданно откинулась, и капитан, обрадовавшись, что официант так быстро справился, открыл глаза. Но, к вящему удивлению начальника, это оказался не официант, а его собственный помощник, скорее всего, по какому-то своему делу заскочивший сюда.

Первой мыслью капитана было, что помощник пришёл за ним, и он обеспокоенно спросил:

— Что, что-то случилось?

Помощник, явно не ожидавший встретить здесь своего начальника, несколько стушевался и пробормотав:

— Да нет, я пообедать… — отступил за портьеру.

— Подожди, — остановил его капитан и показал на соседний стул. — Садись, вместе пообедаем…

— Ну, если вы не против, — помощник несколько стеснённо подсел к столу.

Какое-то время они сидели молча. До этого дня они встречались только по службе, и помощник, видимо, испытывая некоторую неловкость, не нашёл ничего лучшего, как по-деловому заметить:

— Обстановка сейчас…

— Эта, что ли? — начальник с усмешкой показал пальцем на опущенную портьеру.

— Нет, я о другом, — в голосе помощника прозвучали странные нотки: — Помните, вы говорили, что тут у нас живут украинцы, евреи, поляки и русские. Ещё есть чехи и немцы-колонисты.

— Ну, говорил, так что? — не понял начальник.

— Так вот я проанализировал, так сказать, на случай войны. — Помощник как-то сразу посерьёзнел. — Кто, значит, за нас, а кто, само собой, не особо.

Меньше всего начальнику сейчас хотелось говорить о войне, но обстановка на границе и впрямь заметно накалялась, и он, тоже посерьёзнев, сказал:

— Давай, выкладывай.

— Я в национальном плане, — уточнил помощник. — Самое опасное сейчас для нас националистическое подполье, а они словно нарочно затаились. Ждут, значит. Думаю, надо слежку усилить и все подозрительные точки выяснить. На всякий случай.

— Да, особые меры не помешают, — согласился начальник и, торопя официанта, звякнул ложечкой.

Остап торчал на углу Рыцажской, держа в руках букетик фиалок на манер влюблённого студиозуса. День выдался неожиданно хмурый, и, казалось, вот-вот начнёт сеяться осенняя морось. Но, несмотря на это неудобство, Остап напряжённо смотрел только в одну сторону, словно высматривая девушку.

Вместо девушки на перекрёсток вскоре вышел франтоватый человек, не обративший на Остапа ни малейшего внимания. По одежде он был вроде бы из тех, кто тщательно следит за своей внешностью. Впрочем, одно отличие имелось. Из-под светлого плаща выглядывали хромовые сапоги русского образца. Углядев их, Остап демонстративно вздохнул, выкинул в ближайшую урну цветы и неспешно зашагал следом за человеком в светлом плаще.

Время от времени владелец сапог останавливался и бросал быстрые взгляды по сторонам. В такие моменты Остап старался или спрятаться в ближайшей браме, что вели с улицы прямо во двор, или, отвернувшись, замирал возле какой-нибудь витрины.

Так продолжалось достаточно долго, прежде чем на Пекарской человек нырнул в один из парадных входов. Остап заметил номер дома и ещё минут пятнадцать шатался по улице, чтобы убедиться, не появится ли снова человек в плаще.

Только после такой проверки Остап прогулочным шагом направился в сторону Рыночной площади. Дойдя до одного из не особо приметных домов, он огляделся и, поднявшись на второй этаж, позвонил в дверь.

Ему сразу открыли, и, едва увидев возникшего на пороге хозяина, Остап по-военному вытянулся и доложил:

— Друже Змий, я всё исполнил. Как вы и допускали, он пошёл прямо на Пекарскую.

— Ну да… — Змий нахмурился и, отступив в сторону, пригласил Остапа. — Заходи.

Провожая гостя в комнаты, Змий поинтересовался: