Джеймс Клавелл - Тай-Пэн
Струан ополоснул рот чаем и сплюнул. Он вымыл кружку свежим чаем, вновь наполнил ее и с удовольствием выпил. Среди его бритвенных принадлежностей имелся флакончик одеколона, он вылил несколько капель себе на ладонь и протер лицо.
Почувствовав себя освеженным, он сел к столу. Кулум едва притронулся к пище.
– Тебе нужно поесть, дружок.
– Спасибо, я не голоден.
– Все равно поешь. – Ветер растрепал золотисто-рыжие волосы Струана – шотландец носил их длинными и не подвивал, – он рукой отбросил их назад. – Моя палатка установлена, Исаак?
– Конечно. Вы отдали распоряжение. Она стоит на холме над флагштоком.
– Передай Чен Шеню от моего имени, пусть он отправляется в Макао и купит там мед и сырые яйца. И пусть достанет китайских трав, которыми лечат расстройство желудка и последствия бенгальской чумы.
– Я хорошо себя чувствую, отец, спасибо, – слабо запротестовал Кулум. – И не нуждаюсь ни в каких отварах, приготовленных языческими ведьмами.
– Они не ведьмы и не колдуны в нашем понимании этих слов, сынок. И они китайцы, а не язычники. Их травы много раз спасали мне жизнь. Восток – это не Европа.
– Не стоит беспокоиться обо мне, отец.
– Нет, стоит. Восток не место для слабых и хилых. Исаак, отправь в Макао с Чен Шенем «Китайское Облако», и если корабль не обернется за рекордное время, капитан Орлов и все офицеры будут списаны на берег. Верни сюда баркас.
– Может быть, Кулуму лучше отправиться вместе с нами в Макао, мистер Струан?
– Он останется здесь под моим присмотром, пока я не решу, что он здоров.
– В Макао за ним будет хороший уход. У нас на корабле не...
– Черт побери, Исаак, ты будешь наконец делать то, что тебе приказывают? Давай сюда баркас!
Лицо Перри тут же превратилось в каменную маску, и он прокричал команду своим матросам.
Струан сел посередине баркаса, посадив Кулума рядом, Перри устроился позади них.
– К флагману! – приказал Струан. Он по привычке проверил положение своих кораблей, потом потянул носом воздух и посмотрел на облака, стараясь определить, какая будет погода. Море было спокойно. Но что-то подсказывало ему, что надвигается буря.
По пути к флагману Струан вскрыл депеши. Доход от продажи чая в прошлом году – хорошо. Плаванье Перри оказалось прибыльным – хорошо. Копия коносамента «Багрового Облака», которую Перри привез из Калькутты, – плохо... потеряно опиума на двести тысяч фунтов стерлингов. Благодарение Богу, клипер был застрахован, хотя это не вернет ни людей, ни времени, которое уйдет на строительство нового корабля. Груз опиума являлся контрабандой и поэтому при страховании не учитывался. Годовой прибыли как не бывало Что же все-таки с ним случилось? Шторм или пиратство? Шторм, скорее всего. Если только они не наскочили на испанского, французского или американского – или английского, что ж, почему нет? – капера, которых было полным-полно в этих водах. Наконец он сломал сургучную печать на письме от своего банкира. Струан пробежал письмо глазами, и у него вырвалось громкое проклятие.
– Что случилось? – испуганно спросил Кулум.
– Так, старая рана разболелась. Ничего, пустяки, скоро пройдет. – Струан притворился, что занялся следующей депешей, но сам внутри бушевал от ярости, повторяя про себя прочитанное Господь Бог и все его ангелы! «Мы с сожалением извещаем вас. что совершенно непреднамеренно и на очень короткий срок мы превысили кредит, чем воспользовались злобные конкуренты, организовав широкое наступление на наш банк. Вследствие чего мы не можем долее держать двери открытыми. Совет директоров пришел к заключению, что мы в состоянии выплатить шесть пенсов за фунт. Имею честь, сэр, оставаться вашим покорнейшим слугой...» А у нас их бумаг без малого на миллион Двадцать пять тысяч за миллион, и это при том, что у нас почти на миллион долгов. Мы банкроты. Господь вседержитель, ведь я же предупреждал Робба не помещать все деньги в один банк. Разве можно было это делать, когда в Англии спекулируют все и вся и когда банк имеет право выпускать ценных бумаг на любую сумму, какая ему заблагорассудится.
– Но этот банк надежен, – сказал ему тогда Робб, – а нам нужно иметь капитал одним куском, чтобы иметь возможность предложить его в качестве дополнительного обеспечения. – И Робб пустился в подробные объяснения сложной финансовой махинации с испанскими, французскими и немецкими акциями, а также акциями национального внутреннего займа, которая в итоге должна была обеспечить торговому дому «Струан и компания» стабильное финансовое положение на международном уровне, открыть ему поистине неограниченный кредит для строительства новых кораблей, в которых нуждался Струан, и дать «Благородному Дому» особые привилегии на прибыльных рынках Германии, Франции и Испании.
– Ну хорошо, Робб, – согласился он тогда, так и не поняв до конца всех тонкостей этого плана, но веря в правильность того, о чем говорил его брат.
И вот теперь нам конец. Мы – банкроты.
Боже милостивый!
Он был еще слишком по грясен случившимся, чтобы начать искать выход Сейчас он мог размышлять лишь о величии Нового Века. О его сложности. О его невероятных скоростях. У Англии новая королева, Виктория – первый популярный в народе монарх за многие столетия. И ее муж Альберт – правда, о нем он еще ничего толком не знал, какой-то чертов иностранец из Сакс-Кобургов. Но парламент теперь стал действенной силой, в нем наконец воцарился порядок, а это был большой шаг вперед. Двадцать шесть лет мирной жизни, и ни одной большой войны на горизонте – неслыханное в веках достижение. Дьявол Бонапарт, слава Богу, на том свете, неистовая Франция надежно закупорена, и Британия впервые безраздельно правит миром. С рабством покончено восемь лег назад. Каналы как новый способ перевозки, платные дороги с необыкновенно ровной и долговечной поверхностью, фабрики, ткацкие станки, промышленность и массовое производство, железо и уголь, акционерные общества – вот лишь некоторые из множества нововведений, появившихся за последние десять лет. А ведь есть еще и пенсовая почта – первая дешевая почта на свете, и первая в мире полиция, и «магнетизм» – какого бы дьявола ни означало это слово, – и паровой молот, и первый Фабричный Акт, и парламент, наконец-то вырванный из рук кучки богатых аристократов-землевладельцев, так что теперь – даже поверить трудно – любой англичанин, имеющий дом с годовым доходом в двадцать фунтов, действительно мог участвовать в выборах и даже стать премьер-министром. А Промышленная Революция с ее невероятным размахом, сделавшая Британию фантастически богатой, и эти богатства начинают теперь распространяться за пределы страны. Новые идеи о государственном управлении, о взаимоотношениях правительств и народов, опрокидывающие вековые барьеры Все британское, все новое. А взять этот локомотив!
