Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2
К стр. 382.
10 Вторая половина XVIII в. была переходным временем, в котором совмещались остатки жестокостей крепостничества и новые стремления торгового капитализма и торговавшего дворянства. Сам Болотов был и сентиментален, и жесток. В нем был и крепостник, и помещик, подумывавший о том, что и «крестьянин — человек». Во второй половине XVIII в. крепостничество всецело еще господствовало. Помещик имел в своем поместье почти неограниченную власть И был почти независим. Крепостные не могли приобретать что–либо из имущества и занимать деньги без его разрешения. Он располагал судьбою крепостных. История «ученых крепостных» одна из самых жутких страниц крепостничества, подрезавшего им крылья (в XIX в. известна история актера М. Щепкина и поэта и художника Тараса Шевченко). Помещик был в своем имении и судьею. Он определял и меру наказания. Сам Болотов сек и наказывал своих крепостных. Такова история столяра, который покончил самоубийством, а сын его покушался на убийство Болотова. Болотов называет их «сущими злодеями, бунтовщиками и извергами». Крепостное право знает примеры жутких жестокостей и издевательств (известная Салтычиха или орловский помещик Шеншин, который имел у себя подлинный застенок со всем оборудованием и тридцать человек палачей, и наказывал и пытал не только крепостных, но и свободных, напр. своего священника, которого обвинили в том, что он хотел извести барина «чародейским корнем»).
К стр. 498.
11 Чума в России была довольно частой гостьей. Начиная с XI века, с чумы 1090 г., когда в Киеве погибло за две недели 7 000 человек, эпидемия периодически повторялась, принимая иногда грандиозные размеры, как чума 1351 г. Эпидемия чумы 1769 — 1771 гг., которую описывает Болотов, впервые появилась в окрестностях местечка Фокшаны близ Рущука, где были расположены русские войска. Армия понесла от эпидемии огромные потери и принуждена была прекращать свои действия. Отсюда чума прокатилась и по другим странам (Польша), проникла во внутренние области России (в конце 1770 г.) со стороны Брянска, Севска — ив особенности свирепствовала в Москве, где в разгар эпидемии в день умирало до тысячи человек. Эпидемия нарушила ход экономической жизни страны, уменьшила государственные доходы, а действующая армия требовала бесперебойного снабжения. Правительство принимало строгие меры для уменьшения эпидемии: карантины, дезинфекции, изоляции больных, закрытие бань, трактиров, причем для окуривания и закрытия мертвых употребляли каторжных, а потом и фабричных за плату по 6 копеек в день. В чумных областях набора рекрутов не производилось. Фабричных больных развозили по подмосковным монастырям или запирали на фабриках, где они вымирали почти поголовно. Но несмотря на все меры, в Москве был очень большой людской обмен: помещики везли себе из деревень продукты, из армии и в армию ехали курьеры, тянулись обозы продовольствия и транспорты раненых. Население, боясь карантинов, отобрания имущества больных, укрывало и больных, и их вещи и способствовало распространению эпидемии. Больные разбегались, прятались и разносили болезнь. Паника населения перед эпидемией вызвала бунты, которые жестоко подавлялись. Описание одного из таких бунтов и дает Болотов. Его описание правдиво, хотя он и передает его со слов других. Но его рассказ совпадает с показаниями свидетелей и очевидцев.
К стр. 499.
12 Рычков, Петр Иванович (1712 — 1777) — историк, экономист и географ, один из наиболее ценных и плодовитых корреспондентов Вольного Экономического общества, в «Трудах» которого он напечатал много своих статей. Считался знатоком экономики и «коммерции» Оренбургского края (отзыв комиссии о коммерции). Лучшая работа Рычкова — «Описание Илецкой соли, с подробным планом Илецкой защиты» — первое описание Илецких соляных разработок. Его «Записки о Пугачевском бунте» использовал Пушкин в «Истории Пугачевского бунта».
