Заблудшие - Алексей Супруненко

— Так москаль! — не знал, что и сказать Степа.

— Великая Германия помогает народам России освободиться от большевизма. Солдат, ты поддерживаешь коммунистические идеи? — обратился Ходаковский к Чижову. Скажи, да, и можно было спокойно занимать позицию у кирпичной кладки. Чижов не дурак, и ему хотелось жить.

— Не поддерживаю, — заявил Григорий. Ходаковский другого ответа и не ожидал.

— Как он может поддерживать, если его чуть было не расстреляли те же коммунисты, — замолвил словечко в защиту сослуживца Игнатов.

— Это ты знаешь, но не мы. Может, ты специально выгораживаешь дружка? — не сдавался Бородай.

— Мне нравится твоя непримиримость к врагам Рейха, — усмехнулся Ходаковский.

— Только у тебя почему-то все враги. Нельзя уничтожать тех, кто может послужить Рейху. Гриша, хочешь поступить в батальон «Шуцманшафта»? — неожиданно предложил лейтенант.

— Это твой выбор, — ухмыльнулся Ходаковский. Вариантов всего два, стенка или служба Германии. Не хотел Гришка становиться предателем Родины, но сам отказ от сопротивления оккупанту, это ли не предательство? Чтобы не вызвать подозрения в искренних намерениях, тянуть с ответом было нельзя.

— Хочу, — последовал краткий ответ.

— Это хорошо. Пулеметчики мне нужны.

— Не верьте ему. Предаст нас этот пулеметчик, — не удержался Степан, чтобы не высказать свое мнение.

— Предаст, говоришь? Игнатов, ты ручаешься за своего дружка? — спросил лейтенант Федора.

— Ручаюсь, — без тени сомнения ответил мужчина. Вот так поворот. Теперь за него ручался тот, кто совсем недавно своим доносом подвел его к расстрелу.

— Если твой дружок нас подведет, я вас расстреляю обоих, — спокойно произнес Ходаковский.

— Ты, Степан больше всего сомневаешься в парне, вот и будешь у него наставником. Если он нас предаст, то и ты ответишь, — распределил роли лейтенант. Бородай с ненавистью посмотрел на Чижова. Игнатов выдернул Григория из строя арестантов и потащил обратно в здание управления. Едва за ними закрылась дверь, как грянул залп. Оставшейся парочке не повезло. У них не было знакомых среди полицейских, и никто им ничего не предлагал.

Батальон «шуцманшафта» или «шума», как в простонародье называли вспомогательную полицию, размещался в двухэтажном здании, еще дореволюционной постройки. Федька помог сослуживцу пройти все этапы оформления в новое подразделение. Гришка заполнил соответствующие формуляры, сделал фотографии и теперь ожидал своей дальнейшей участи в казарме, где ему выделили место.

— Тебе повезло, что я тебя встретил, — присел Игнатов на кровать рядом с Гришей.

— Степан еще тот мясник. Ему человека расстрелять, что раз плюнуть, — охарактеризовал полицая бывший красноармеец.

— Ты-то как здесь очутился? — в свою очередь поинтересовался Чижов.

— Очень просто. В лагере предложили записаться в «шумы», я и согласился. Сам знаешь, каково там было. Тебе считай, повезло. Мне тоже жить хотелось. Тут хватает бывших военнопленных. Правда, «шароварников» еще больше, — рассказывал Игнатов.

— Это ты про украинцев? — догадался Чижов.

— О них. До создания батальона, здесь была украинская милиция. Потом их распустили, но основное количество милиционеров перешло в полицейские.

— И как ты с ними? — интересовался Гришка.

— Есть нормальные ребята, но в основном их можно охарактеризовать, как «себе на уме». Непонятно, чего они хотят. Вроде, как и на немцев служат, а нет, нет, и о своей независимой Украине толкуют. С ними надо ухо держать востро.

— А лейтенант тоже из местных? — хотел Гриша знать больше об организации, в которую попал.

— Пан Ходаковский немец с польскими корнями, — поделился знаниями Федор.

— Вот почему он не послушал Степана, — сделал вывод Григорий.

— Бородай мне связь с поляками шил, а это видишь, ничего против них не имеет. И меня в живых оставил, чтобы Степку осадить. Не думаю, чтобы у вас людей не хватало, — рассуждал Чижов.

— Все может быть, только ты рано не радуйся, поляки они разные. Ты, Гришка смотри меня не подведи. Я за тебя поручился. Забывай свое советское прошлое и следи за языком. Степка будет искать любую зацепку, чтобы отомстить. Где вы с ним пересеклись? — на правах наставника произнес Игнатов. Гриня посмотрел Феде в лицо.

— Знаю я, где мое слабое место, — ответил Чижов, имея в виду его страсть пообсуждать какие-нибудь политически важные вопросы. Один раз, с тем же Федькой, чуть не обжегся. Теперь повторных ошибок делать не хотел.

— Женщину мы не поделили, вот он и взъелся, — назвал Григорий причину их неприязненных отношений со Степаном.

— Это полячку твою? — догадался Игнатов.

— Ее самую.

— Но теперь ты ее не скоро увидишь. Пока не зарекомендуешь себя с положительной стороны, увольнений не видать, — огорчил новенького приятель. Это было очень плохо. Пани Мария расскажет Стефании об его аресте и что та подумает? Хорошего ничего. Наверное, мысленно простится. Он так не хотел терять Стешу, но выбор был не велик. Отсюда или в братскую могилу или в батальон «шуцманшафта».

Повседневная организация службы в батальоне ничем не отличалась от Красной Армии. Тот же подъем, зарядка, прием пищи по распорядку дня, занятия по огневой подготовке. Даже политзанятия были. Теперь правда вместо политрука был инструктор, и тема занятий поменялась на диаметрально противоположную. Предыдущий жизненный урок Чижов усвоил и теперь старался вести себя так, чтобы не вызвать ненужных вопросов. Надо хвалить Гитлера и Третий Рейх? Ни каких проблем. Показывать ненависть к советскому строю и врагам Германии? Если на словах то, пожалуйста! Степа косился на парня, пытаясь возможными способами вызвать его на откровенную беседу по вопросу происходящих событий, чтобы потом выставить Чижова, как скрытого врага режима. От разговоров на политические темы Григорий всячески уходил. В быту Гришка был неприхотлив и аккуратен. Подразделению выдали новенькую форму, и теперь они выглядели гораздо респектабельней, чем раньше. Наконец из одежды «шума» исчезли вышиванки, которые последнее время начинали бесить Чижова. Если бы в них ходили образованные украинцы, то ничего страшного и не было, но основной массой полицейских были парни из села, которые не могли порой связать и пару предложений, но зато кичились своим происхождением. Наверное, поэтому у него вышитая рубаха ассоциировалась с не слишком умным крестьянским парнем. Пулемет Гришке так и не дали. Толи его не было или командир не совсем ему доверял. Пока что служил со старой, проверенной временем трехлинейкой. Батальон «шуцманшафта» использовался городским комендантом Сарн, для различных целей. Охраны железнодорожной станции, еврейского района города или лагеря военнопленных. Последнее было для Чижова самым страшным. Он так боялся, чтобы его не опознали парни, с которыми он вместе служил. Где-то там за колючей проволокой, сидел и его старшина Саюн. Как он сможет смотреть ему в глаза? Что скажет в свое оправдание? Эти люди, несмотря на все испытания, не сломались и не