Три побега из Коринфа - Витольд Маковецкий
Моряк покачал головой.
— Играй, просто играй все, что знаешь!
И Диосс снова заиграл. Еще раз эту мелодию, затем другую.. еще и еще… . Луна поднялась высоко и осветила поверхность моря своим серебряным светом. Слегка шуршала вода. Ветер медленно гнал корабль. Гребцы перестали грести веслами по воде. Они тоже слушали.
Диосс, наконец, устал и остановился. Матросы стояли вокруг него, и покачали головами. Они тихо перешептывались, словно молились. Их дикие, мрачные лица на мгновение потеряли свое обычное суровое выражение. Постепенно матросы стали медленно расходиться. Одни взялись за весла, другие пошли спать. Уже была поздняя ночь. Только капитан корабля сидел молча и неподвижно. Диосс преклонил перед ним колени.
— Вы позволите мне лечь рядом с вами, господин?
— Почему бы тебе не лечь там с ними?
— Я их немного побаиваюсь.
— А меня нет?
— Вас, господин? Зачем?
Моряк пожал плечами.
— Ложись, где хочешь.
Диосс лег на какое-то снаряжения и попытался прикрыться куском грубой ткань. Один из гребцов, шедший мимо, в шутку сказал капитану:
Попридержите его, подольше на корабле, пусть поиграет для нас. нам станет веселее.
Диосс быстро сел. Он горячо запротестовал: — Я не могу нигде долго оставаться. Я спешу.
- Чем тебе у нас не нравится? - рассмеялся матрос.
— Мне надо к маме, домой, там меня все ждут.
— В конце концов, у тебя же нет дома.
— У меня его сейчас нет, но он у меня будет.
— Почему?
— Как так? — удивился Диосс. — Ведь у каждого должен быть свой дом, своя мать, и все кто им дорог. Ну, те, кто вас ждут. Ведь всех где-нибудь кто-то ждет.
Капитан, сидевший неподвижно, резко зашевелился.
— Спи уже, дурак! — строго сказал он.
Диосс снова лег и накрылся куском паруса. Гребец ушел. Наступила тишина. Через мгновение луна, поднимавшаяся все выше и выше, ярко и жестко осветила спящего мальчика с волосами, взъерошенными полукругом, его бледное, исхудавшее лицо, большие ресницы, полуоткрытый рот. Даже Веджанус все еще сидевший неподвижно, некоторое время смотрел на спящего ребенка. Потом он тяжело встал и начал мерить палубу большими шагами. Время от времени он подходил к Диоссу.
Он смотрел на него хмуро и почти с ненавистью.
"Да, нагнал мне мыслей этот паршивец, — подумал он, — но черт возьми, как он играл эту дурацкую песню, и говорил о доме, о своей матери. Хоть бы Аид сожрал лысого за то, что тот привел его сюда. У него одно на уме - деньги! А ведь он тупой как ботинок. Как малец сказал? У каждого человека должен быть кто-то, кто его ждет и о ком он должен заботиться. Ох, дурак, дурак, дурак!".
Он снова зашагал по палубе, шагал долго и кусал бороду.
Гребцы и рулевой у руля со страхом смотрели на него.
— Наш старик сходит с ума, на ком-нибудь сейчас отыграется, — шептали они, и старательно гребли.
Веджанус снова сел рядом с Диоссом и задумался.
Дом, свой дом, мама, невеста, любимые родственники - все это было у него много лет назад?! Мир, солнце, и эта глупая песня, возможно, колыбельная, которую он уже давно забыл. Да, это было давным-давно. Лучше не вспоминать. Почему? А что было дальше?
Сражения, набеги греков, которые спровоцировали римляне… наступили ужасные, тяжелые дни. Затем пришло рабство, попытка побега. Его поймали и беспощадно избивали до тех пор, пока он не терял сознание. Ах, лучше этого не вспоминать! Его били просто так, не предъявляя никаких обвинений? И он все вытерпел.
Эх, дурак, я дурак! А что потом? Потом появилась галера! Семь лет пришлось на ней провести. Днем и ночью прикованным цепью, как последняя собака пришлось тянуть и толкать весло, тянуть и толкать – целыми днями, часами, месяцами и годами. За все это время он ничего не видел и не слышал, кроме визга весел и стонов гребцов, скрипа досок и свиста ветра, вечного сумрака и вони. Нет, такое не хочется даже вспоминать! Из за всего этого появилось только ужасная, безжалостная и все возрастающая решимость мстить, убивать, бороться, рвать на части всех кто попадется под руку. За всё, что он пережил, за пытки, за галерку, за все эти проклятые семь лет. Да…! Потерянные семь лет. Лучшие, юношеские годы.
… А потом? Порт в далеком Ираклионе на Крите и освобождение. Он еще не был взрослым, но стал смелым и решительным… Как ему удалось это сделать?
Да. Это было единственное, чего Веджанус до сих пор не мог понять. Когда галера направлялась из Тарента в Кносс, он встретил мальчишку лет шестнадцати; с виду обычного, похожего на других. Этот парень заговорил с ним и посокрушался его судьбой, а может просто пожалел. Как то странно все получилось. А потом, когда они грузились в Кносской гавани, снова внезапно появился этот благословенный парень и подсказал ему, как он может сбежать и спастись. Ночью, он принес шесть мечей для него и его друзей.
Может быть, это действительно был посланец богов? Да, об этом Веджанус не забудет никогда. Такое не забывается. Это был священный для него день - день отмщения и спасения. Почему тот парень так сделал?
Веджанус хорошо запомнил его лицо, его голос, его глаза… Все запомнил! Его почти мужскую фигуру - плечистую, несколько сутулую. Если бы он снова его встретил, он расспросил бы его обо всем. Если бы он только мог с ним встретиться, то стал бы его рабом и позволил бы ему делать с собой все, что тот захотел бы. Он, Веджанус. Сейчас тот парень должно быть уже стал взрослым мужчиной. Хотя прошло столько лет, но он уверен, что сразу узнал бы его. Незабываемый голос этого молодого человека, когда он через отверстие барки шептал ему советы и наставления, как родному брату. Почему он это сделал? Какое ему было дело до какого-то бедного раба-галерника? В жизни Веджануса было только одно большое желание: встретить этого парня.
После побега с галеры ему пришлось очень не сладко. Когда они сбежали, то нигде не могли найти убежища. Некоторые из них отправились искать счастья на материк, остальные присоединились к греку Галлиону,
