Когда будущее стало чужим - Дмитрий Чайка
Глава 11. Пророчество № 89
Через две недели.
— Эй, голубки, кушать подано.
В комнату, как обычно, зашли охранники. Один катил тележку с немудреной едой, а второй держал на мушке Ахемена. За все эти дни они ни разу не нарушили порядок, действуя так, как всегда и работали швейцарские наемники, точно и безукоризненно. За это их и любили командиры.
— Что это ты скис, воин? — с усмешкой спросил Арнульф. — Угрожать перестал, папашей своим не пугаешь! Забздел, мальчик? Понял, что все серьезно?
Ахемен лежал на постели, отвернувшись в сторону, и молчал. Он никак не отреагировал на явно оскорбительный тон, а ведь еще недавно дал бы достойный ответ. Словесный, конечно. Но все последние дни он молчал.
Карл проверил комнату, зашел в туалет и вытащил оттуда мешок с мусором. Арнульф все это время продолжал держать Ахемена на мушке, не обращая внимания на испуганную княжну, которая затравленным взглядом смотрела на него. Наемники вышли, и уже за дверью Карл сказал:
— Совсем паренек сдулся. Я думал, он покрепче будет.
— Да сопляк он, — скривившись, ответил ему Арнульф. — Вояка мамкин. Как в серьезный замес попал, так и поплыл. Я много таких видел чистоплюев, они все быстро в штаб перебирались.
На следующий день повторилось то же самое. Княжич сидел на постели с безучастным взглядом, сжав голову руками, и никак не реагировал на оскорбления, которые становились с каждым разом все обиднее.
— Слушай, он ей так не вдует, — обеспокоенно сказал Карл. — Мы тут сколько еще сидеть будем? Я от этого подвала очумел уже.
— Еще пара недель есть, — ответил Арнульф
— А потом? — жадно спросил Карл.
— Потом господин скажет, что делать. Твоя забота жрать подносить и воду таскать, чтобы их сиятельства мыться каждый день изволили.
— Давай я схожу в город, а? — умоляюще спросил Карл. — Я уже извелся тут. Я быстро к бабенке одной забегу, и назад. Он же вообще овощ. Ты что, не видишь? Девка и то смелее, чем он.
— Давай, только быстро. Если господин узнает, он нам головы оторвет, — разрешил Арнульф. — А потом я тогда.
Ужин Арнульф вез уже один. Княжич, казалось, даже не поменял позу, и так и сидел, сжав голову руками.
— Господин, — робко попросила княжна. — Княжич не в себе, иногда даже плачет ночью. А сегодня пытался меня трогать, вы представляете? Можно меня куда-нибудь перевести отсюда? Я очень боюсь с ним оставаться.
— А ты не кобенься, вдруг понравится, — похабно усмехнулся наемник.
И он вывез тележку за дверь. Пистолет он в этот раз из кобуры не вытащил.
Вечером, он рассказывал своему товарищу уморительную историю.
— Слышь, Карл, наш воин плачет по ночам.
— Да ладно, — удивился довольный Карл, который, наконец, избавился от накопившегося напряжения.
— Да я тебе точно говорю, девка в другую камеру просится. Кажись, пошло дело. Поломается для вида, и даст. Они, благородные, все такие. Снаружи все такие из себя, а чуть что — сразу дерьмо наружу лезет. Вези им жратву, в прошлый раз я возил. Он все равно, как теленок, безобидный.
Карл вошел в комнату, закатив тележку впереди себя. Пистолет он так и не достал, руки были заняты.
Княжна рухнула перед ним на колени, уставившись на него своими глазищами. По нежной коже щек ручьями потекли слезы.
— Господин, пожалуйста, заберите меня отсюда. Вам заплатят вдвойне, только не оставляйте меня с ним!
— Уймись, девка, — ответил ей Карл, будучи не в силах оторвать взгляд от огромных прекрасных глаз, из которых лились потоком слезы. Они манили и завораживали. Расширенные зрачки девушки затянули его, как омут.
Гульбахар вцепилась в его руки и жалобно зарыдала:
— Господин, я вас умоляю.
Сидевший на кровати с тупым видом Ахемен распрямился, как пружина, и нанес удар в челюсть Карла, на лице которого медленно менялось выражение удивления на ярость. Но было уже поздно. Он не успел достать пистолет, на руке висела умоляющая княжна, а прилетевший в голову кулак размером в небольшую дыню отправил его в забытье.
— Отвернись — отрывисто скомандовал Ахемен. — Гульбахар послушно отвернулась, и княжич всадил наемнику в грудь его же кинжал. Княжна негромко вскрикнула, но, сдержалась, зажав себе рот. Ахемен вытащил из кобуры Карла пистолет и стал у входа.
— Сейчас ни звука! — сказал Ахемен. — Надо понять, услышал ли нас второй. Обыщи его, нужны патроны.
Он провернул барабан револьвера и довольно хмыкнул. Пули, и правда, имели тупые концы. Наемник не врал. Раны от их попаданий были бы ужасными. Гульбахар с ужасом посмотрела на лежащее с ножом в сердце тело, но быстро взяла себя в руки. Она обшарила карманы, но ничего не нашла.
— Патронов нет, — ответила она.
— Плохо, — сказал Ахемен.
Он начал осторожно приоткрывать дверь, но в нее впилась пуля, выбив брызги щепок.
— Что телята, обманули дядю Арнульфа? — раздался глумливый голос. — Молодцы, ничего не скажешь. Ну да ладно, мальчик. Я тебя сейчас убью, а потом твою девку отымею. Ты же так и не засадил ей, я слышал? Только правой рукой можешь? А на бабу, которая рядом лежит, залезть зассал, щенок?
— Он тебя специально злит, — шепнула Гульбахар.
— Я понял, — сквозь зубы ответил Ахемен. — И у него это хорошо получается, я очень зол.
— Сделай так, чтобы сейчас выстрелил, — сказала Гульбахар. — И подумал, что попал.
— Зачем? — удивился Ахемен.
— У меня неплохо получалось еще одно Малое Умение — «Жалобный плач». Хуже, конечно, чем взгляд, но тоже ничего.
Двумя неделями ранее. Гульбахар.
— Мы должны выбраться отсюда, — убежденно сказала княжна. — И тебе придется постараться.
— Гульбахар, я умру за тебя, если понадобится, ты же знаешь, — удивленно ответил ей Ахемен. — Но я боюсь умереть бессмысленно и оставить тебя здесь одну.
— Я все продумала, — сказал Гульбахар. — У меня по Малым Умениям тройка была, да и ту еле-еле поставили, но теорию я хорошо помню. Исполнять просто не получалось.
— Мне сестра рассказывала. Это такие манипуляции женские? — с интересом спросил
