Юлия Галанина - Принцесса лилий
Жанне не понравилась та быстрота, с какой художник сделал ее карандашный набросок на картоне.
«Из уважения хотя бы к моему титулу, — раздосадованно думала она, — мог бы рисовать и помедленней».
А вот Жаккетту, по мнению Жанны, рисовать можно было в два раза быстрее. Там и изображать-то нечего!
Но скорость работы как раз очень понравилась благодетелю — он не хотел задерживаться во Флоренции надолго, надо было спешить до осенней непогоды.
Поэтому убедившись, что одного сеанса мастеру вполне хватило, он с радостью двинулся в путь.
Жанна и Жаккетта толком так и не увидели Флоренцию, лишь из окна экипажа они мельком заметили красоту ее домов и улиц. Жанна не замедлила мягко попрекнуть этим благодетеля.
Все общество собралось в его экипаже, развлекаясь беседой.
Отсутствовал только виконт — оказывается, он счел задержку во Флоренции слишком длительной и поехал вперед один, спеша домой по каким-то только ему известным делам. Его отсутствие настроения никому не испортило.
Но Жанна была огорчена, что не увидела город Флоры во всем его великолепии.
— Увы… — вздохнула она. — Флоренцию мы так и не узнали…
— Моя вина! — охотно согласился благодетель. — Надеюсь, мы еще побываем здесь и я искуплю свой грех, познакомив вас со всеми достойными внимания местами этого дивного города.
Жанну удивило слово «мы». Похоже, благодетель свое дальнейшее будущее видит и в их обществе? Или просто вежливая фраза, не обещающая ничего конкретного?
Глава XIV
После Флоренции их путь продолжался очень размеренно.
В предгорье зарядили дожди и стало очень стыло.
Экипажи медленно тянулись по мокрой дороге, упорно приближаясь к первому перевалу.
Противостояния и столкновения итальянских городов и государств, беспорядки и открытые военные действия проходили мимо них, не затрагивая экипажи благодетеля благодаря его статусу и хорошей охране.
Жанна почти все время или спала, или полудумала-полудремала под теплой меховой полостью. Мысли были ровными, как и их путешествие, спокойными и домашними.
За пеленой дождя таким далеким и нереальным казалось все прошлое… И слепящий солнечный Триполи, и зеленый Кипр, и летний яркий Рим.
Целыми днями Жанна представляла, как вернется в Бретань, в свой Аквитанский отель и заново займется его устройством.
Обтянет другой тканью стены спальни… Закажет в монастыре новое покрывало…
Купит шкаф с расписными створками, их привозят из Брюгге: тамошние художники славно расписывают картинами столешницы, шкафы, сундуки…
И новые бокалы на тонких ножках с пузатыми бочками…
И подушечку для преклонения коленей в церкви… Пусть будет красного бархата, с вышивкой из золотой тесьмы. И новые домашние туфли, мягкие и теплые.
Да, надо не забыть подновить сиденья в карете, они уже немного потерлись! И заставить этих нерадивых лентяев вычистить двор, чтобы ни соринки не было.
А сколько украшений за это дикое путешествие пришлось продать — ужас! И новые гребни для волос тоже необходимы…
* * *Дождь снаружи лил и лил. Стучал по крыше экипажа, сырость норовила забраться в любую щелку и вытеснить тепло.
Веки у Жанны сами собой опускались, и она засыпала.
Во сне перед ней вставали, как настоящие, новые домашние туфли, и бокалы, и гребни для волос.
* * *Жаккетте нравилось, что идет дождь.
Даже не так. Ей нравилось, что дождь идет, а она едет. В тепле, под крышей и может слушать шум дождя.
А если придет охота выбраться из теплого укрытия, откинуть с окна плотную кожаную шторку, то можно смотреть, как проплывают мимо блестящие мокрые деревья и кусты, как нахохлились в седлах, закутавшись в непромокаемые валяные плащи, бедолаги-копейщики, покачиваются, стряхивают с усов дождевые капли и ждут не дождутся привала. Дождь идет, привал далеко. Ходит по рукам фляжка с крепким вином, так и греются.
А когда нос замерзнет, то можно опять нырнуть в свое гнездышко, собранное из всех меховых одежек, что подарили, и других теплых вещей, и там сидеть тихо-тихо, слушая дождь.
Скоро Италия совсем кончится, пойдут швейцарские кантоны, Франш-Конте, Франция…
Добраться бы до холодов домой, в Аквитанский отель.
Что там, интересно, поделывают друзья?
Большой Пьер, наверное, по вечерам так и ходит в харчевню к своей хозяйке. Аньес, может быть, даже родила. Ведь скоро год, как она, Жаккетта, с госпожой Жанной шастают по всему миру. Интересно, приучили друзья за этот год бретонскую кухарку Филиппу класть в еду хоть немного перца и чеснока? Конечно, немного — по аквитанским меркам…
При упоминании еды желудок Жаккетты сразу встрепенулся в радостном предвкушении.
Жаккетта заерзала в своем гнезде, пытаясь убедить свое тело, что до трапезы еще далеко и госпожа спит, — надо вести себя тихо.
* * *От шуршания Жаккетты Жанна проснулась, и опять мысли потекли неспешно, словно тугой мед.
Благодетель обещал разузнать при дворе, как там обстоят дела с опальным графством Монпезá.
Может быть, удастся снять опалу и вернуть конфискованные земли. Хотя что об этом думать — пока война между Бретанью и Францией не кончится, никто даже палец о палец не ударит. Благодетелю хорошо быть веселым и уверенным — на такой должности он и при королевском дворе незаменимый кирпич, и при герцогском всегда желанный гость. Но ведь трусоват…
Может быть, пойти с ним на сделку?
Обменять Жаккетту на королевский указ о восстановлении графства в прежних границах и возвращении его владельцам всех прав и привилегий?
Благодетель от госпожи Нарджис в полном восторге, похоже, хочет удочерить.
Да на здоровье! Но не даром…
В конце концов, на эту звезду Востока было столько вполне официальных затрат со стороны ее, Жанны. Чего стоят только два платья!
И опять глаза закрывались, дождь убаюкивал, меха грели.
Мимолетно проносилась мысль: «А каково сейчас тем, кто снаружи? Тем, кто мокнет на дороге, прячется под деревьями или спешит добрести до какого-нибудь укрытия?»
Но эта мысль проскакивала лишь для того, чтобы еще уютнее стало под полостью, еще слаще пришли сны.
* * *А Жаккетта окончательно проголодалась. Поборовшись с собой немножко, она мудро решила пойти на компромисс. И подкрепиться чем-нибудь, чтобы дотянуть до нормальной еды.
Уверенными движениями она разворошила новый ящик с разными мелочами и безошибочно наткнулась на мешочек с засахаренными фруктами, что презентовали ей во Флоренции.
